— Конечно, ты остаешься у нас, — проговорила Анна, ее подруга, которой она сообщила новости о Джафаре и его безумствах на съемках еще до ажиотажа в прессе. — Не представляю, что скажет Гази! Это настоящий семейный скандал! А ты знаешь, как здесь к такому относятся. Надеюсь, он тебя никак не обидел? А то… может, тебе лучше сразу выйти за него замуж?
— Нет уж, спасибо, подруга, — усмехнулась Лизбет, хотя в душе ее шевельнулось какое-то неопределенное чувство.
Анна читала статью.
— Местоположение съемочной группы изменилось… Ну еще бы! — Она рассмеялась.
Перебрав газеты и журналы, они остановились на некоторых не столь кричащих заголовках.
— Пусть Гази сначала почитает про наркотики, — решила Анна. — Это трепещущая тема.
— Кажется, идут, — подскочила Лизбет, услышав голоса двух братьев. А вскоре показались и они сами, оба в просторных светлых рубашках и брюках. Джафар рассмеялся. Видимо, Гази сказал что-то смешное. Солнце запуталось в его черных как смоль волосах и плясало на загорелых руках.
— Какая живописная пара, не находишь? — воскликнула Лизбет.
— Неужели? — улыбнулась Анна.
Мужчины уселись за стол. Джаф налил себе кофе, повернулся и посмотрел на Лизбет. Та закусила губу и опустила глаза. В его взгляде читалась самая настоящая страсть.
— Ты уже рассказала о своем приключении с бывшим любовником Роджеру? — невинным тоном спросил он.
Анна подняла голову, явно заинтересовавшись. Но умоляющий взгляд Лизбет многое ей объяснил.
— Как раз собиралась, — не осталась в долгу актриса.
Джаф весело рассмеялся:
— Тогда отложи на время это признание. Я еще успею показать тебе свои владения.
Джафар обещал отвезти ее в прекрасную страну. И выполнил свое обещание. Сначала он показал ей Бостан аль-Саадат — Сады Радости, где за высокой стеной, огораживающей несколько акров земли, было полно фонтанов и каналов и множество растений, деревьев и невиданных птиц. И там было очень спокойно.
— Надо же, твои предки прекрасно знали, как снимать стресс, правда? — заметила Лизбет.
— Эти сады были задуманы еще султаном Даудом около шестидесяти лет назад, когда он женился на красавице иностранке, — рассказывал ей Джаф, когда они проходили мимо изящного фонтана. — И двадцать лет понадобилось, чтобы их создать.
После этого они посетили Великую мечеть пятнадцатого века и гробницу султанши Халимах в самом центре города. Впервые в жизни Лизбет довелось лицезреть подобную красоту. Ее рот то и дело открывался от изумления и восхищения.
В дверях, ведущих в один из залов, стены которого были украшены мозаикой, она остановилась, сраженная наповал. В помещении было очень светло, хотя совершенно непонятно, где находился источник света. Помещение просто сияло.