Ужин был накрыт в длинной комнате с арочными окнами, выходящими во двор. Пол и стены были выложены мозаикой самой изящной работы.
Кофе они пили у бассейна, любовались звездами, слушали мирное журчание фонтана.
Воздух был напоен цветочными ароматами и пением ночных птиц. Все было точно так, как и обещал некогда Джафар, — полная идиллия.
Однако он больше не любил ее.
После кофе Джаф взял кусочек сахара, и они пошли в конюшню. Фируз энергично мотнул головой, завидев хозяина, и принял из его рук небольшое угощение. Кобыла покосилась на них и тихонько заржала.
— О, разве не красавица? — прошептала Лизбет, погладив морду лошади.
— Может, проедемся? — спросил Джаф.
Вот еще одна вещь, о которой они когда-то говорили и которую он когда-то обещал ей. Лизбет не могла противиться красоте этого вечера, и несколько минут спустя они уже ехали к морю.
Они скакали по берегу, по самой кромке воды, потом спешились и, бросив поводья, плескались в волнах, которые набегали на песок.
Звезды сверкали ярче яркого, их количество было невероятным, дух захватывало от одного взгляда на небо. И Лизбет вспомнила о том самом вечере, когда Джафар рассказывал ей о звездах и бриллиантах. Наверняка он об этом уже позабыл.
— Словно воплощенная мечта, — проговорила она.
Да, это было настоящей сказкой. Темно-пурпурное небо, сверкающие огни над головой.
— Именно так я описывал его? — спросил Джаф.
Лизбет повернулась к нему с загадочной улыбкой и покачала головой. Она не признается ему. Пусть он не думает, что она все помнит.
— Я говорил, что твоя кожа похожа на ночное небо, — мягко сказал он. — Верно? Бархатная, такая, к которой так и хочется прикоснуться.
Этот голос заставил ее вспомнить об их любви. «Красивая, — шептал Джафар, лаская ее тело. — Только ночь в Баракате бывает такой же мягкой, как твоя кожа, Лизбет». И потом он рассказал ей историю о бриллиантах дедушки.
Теперь ее кожа словно таяла от этих воспоминаний. Лизбет прикрыла глаза.
— Да, — прошептала она. — Ты говорил именно так.
— А помнишь, как я описывал твою душу?
Горло Лизбет сжалось от мучительных воспоминаний, и она не знала, как разлепить губы.
— Я сказал, что твоя душа чиста и ярка, как звезды, не так ли?
Она с трудом наклонила голову в знак согласия.
— Как же я ошибался, Лизбет. Но я не первый мужчина, ослепленный красотой.
Легкий бриз овевал ее обнаженные ноги и плечи, ерошил волосы, и удивительное чувство охватило ее — словно ветер был телом и руками Джафара.
— Ты помнишь время, которое мы провели вместе? — задал вопрос Джафар. — (Лизбет закусила губу) — Ты помнишь, — прошептал он хриплым голосом. — Ты должна помнить такую любовь… Почему ты солгала мне о другом мужчине? — (Она вздрогнула от неожиданности.) — Это же была чистая фальшивка, совершенно очевидная. Лизбет, зачем дурачить меня? И к чему ты вообще это придумала? Ты так боялась моей любви? Зря.