Джафар прижал женщину к себе, пальцы сомкнулись на ее плече, напугав и восхитив одновременно. Никогда не знаешь, разозлится он в следующую минуту или поцелует.
Что, если Джаф не отпустит ее? У него тут власть, он в своей стране. Вдруг он не разрешит ей уехать? Хорошо иметь такого парня в друзьях и опасно — в противниках.
И вдруг, словно сама вселенная посмеялась над ее страхами, Джафар отпустил ее плечо и сверился с часами, сверкнувшими золотом на его запястье.
— Еще рано. Как насчет того, чтобы зайти в «Сады Шалимара»?
Сердце Лизбет упало. Выражение его лица не оставляло сомнений — Джафар сделает то, что задумал, и плевать ему на ее мнение. Возможно, он и сам не любит эту привязанность к игре, но все равно подчиняется ей.
— Нет, — тихо, но твердо сказала молодая женщина. — Я не хочу сегодня идти в казино, Джаф.
Он кивнул.
— Хорошо, тогда я завезу тебя к Гази. Или, может, останешься у меня сегодня? Я вернусь быстро.
— Джаф, — растерялась она.
— Лизбет, не надо!
— Пожалуйста, — попросила она точно так же, как ее мать когда-то молила отца не пить. — Пожалуйста, не ходи.
— Я ненадолго, — пообещал Джафар. Как и ее отец когда-то.
Лизбет закрыла глаза.
— Пожалуйста, останься со мной, Джаф. Пожалуйста, не ходи в казино.
Его глаза потемнели, и по их выражению нельзя было понять, о чем он думает.
— Не сегодня, — упрямо проговорил он. — Успокойся, Лизбет. Это не будет продолжаться вечно.
Следующий раз. Точно также говорил и отец. В следующий раз, клянусь. И соглашался, снимая кепку и садясь перед телевизором, а через полчаса все равно уходил. Ничто не могло удержать его. Даже когда не осталось денег. Он отбирал их у детей, чтобы купить выпивку.
И вот теперь Лизбет смотрела на Джафа и думала: почему люди вынуждены снова и снова повторять собственные ошибки?
— Ты обманываешь себя, если считаешь, что когда-либо любил меня, — заявила она порывисто.
Судорога гнева исказила его лицо. Он до боли сжал зубы и дрожащей рукой убрал ей за ухо прядь волос. Лизбет скрывала набежавшие слезы.
— Я любил тебя больше, чем ты могла себе представить, — сказал Джафар хрипло. — Ты просишь о том, что я не могу сейчас сделать, Лизбет. Поверь мне. Почему же ты не веришь?
— Вот именно так и говорил мой отец, — произнесла она. — Каждый вечер. Прости, но я лет с пятнадцати перестала слепо доверять словам. Ты можешь делать все, что тебе нравится, Джаф, но не дави на меня и не проси поверить, когда поступки твои говорят об обратном. Если бы ты бросил это занятие…
Джафар тяжело вздохнул. Потом посмотрел на нее мрачно и решительно.