– Я прошу тебя, воздержись от подробностей. Я не уверена… я могу не вынести, – прошептала Марлена. Ее глаза были такие больные, такие несчастные. Я практически захотела стукнуть Караську дубиной по башке. За все то зло. Но она продолжала говорить:
– Знаешь, я действительно тебе завидовала. Уже давно я смотрела на тебя и думала только об одном: почему она, а не я. Я теперь понимаю, что именно поэтому – тебе бы никогда такие мысли в голову не пришли. А мне пришли. И когда я приехала в офис, а Ваня… то есть Иван, извини. Иван предложил мне выпить кофейку с дороги. Я была усталой, а Стас, оказывается, уехал и без ноутбука. Мы разговорились. Потом Иван предложил подвезти меня до дома, и я, конечно же, согласилась. Я не имела в виду ничего плохого. Просто подумала: что тут такого? Кому от этого будет хуже? А у меня будет маленькая гадкая тайна, и я уже никогда не буду ТАК мучиться, глядя на тебя. Никто ничего не узнает, но твоя жизнь в моих глазах уже не будет такой идеальной.
– Да она никогда и не была идеальной. Она совершенно обычная – моя жизнь.
– Это сейчас она обычная. И даже сейчас – все равно другая. Я знаю, ты меня ненавидишь, но я тебя зато теперь уже снова люблю. Я так тяжело болела, всей этой завистью и грязью. Я пыталась убедить себя, что дело в тебе. Что ты на самом деле другая, что он с тобой несчастлив, что ему нужна иная.
– Конечно же, ты, – вставила Марлена с горечью.
– Конечно же, все банально. В один прекрасный день Стас приехал на работу в неурочный час и застал нас, раздетых, в переговорной комнате, на кожаном диване. И конечно же, это был всего лишь секс, которого ни одному мужику никогда не бывает достаточно. Я поняла это, когда увидела его глаза.
– Чьи глаза? – запуталась я.
– Его глаза, Ванины. Все эти наши разговоры о жизни, рестораны, подарки – все было пустой фальшью, отрепетированной сценой, за декорациями которой не было ничего. Одна пустота. А в тот момент он вдруг запаниковал. Он забыл обо мне, совсем забыл. Я лежала, прикрываясь кожаной подушкой, и смотрела, как Ванька умоляет Стаса ничего не говорить жене. Тебе, Марлена, ничего не говорить. Стас вылетел пулей, а он помчался за ним. Потом вернулся белый как полотно и посмотрел на меня так, словно я была пустым местом. Он, кажется, вообще удивился, что я все еще лежу тут – в своих стареньких джинсах, с размазанной косметикой.
– Значит, это все – правда, – выдохнула Марлена. – Я чувствовала, что все это – правда.
– Смотря что ты имеешь в виду под словом «правда». Что твой муж тебе изменяет? Правда. Причем, я не думаю, что я у него первая. Что он тебя не любит? Не знаю. Мне кажется, он любит тебя.