Но герцогской резиденцией крепость побыла недолго. Столица строилась невероятно быстро, с размахом и всего через семь лет Аллорская крепость опустела, превратившись в серый угрюмый булыжник, приютившийся у белокаменных стен столицы герцогства. Гарнизон крепости сократился до пары сотен солдат, начальником крепости был назначен неродовитый и недалёкий армейский полковник и запустение и разруха вольно чувствовали себя за двойными стенами Аллорского бастиона. Служба Надзирающих одно время обдумывала возможность использование крепости как свою базу и одновременно тюрьму, благо четыре яруса подземных помещений этому способствовали, но почему-то отказалась без объяснения причин. Столичному коменданту, человеку высококультурному и изящного склада ума, угрюмая крепость не понравилась сразу и в одну из ночей с некой дамой он, горько посетовал на невыносимое для его хрупкой души мрачное строение, кое навязывают ему в качестве жилья и арсенала. Высокопоставленная дама пошла навстречу желаниям прекрасного и утончённого кавалера. В итоге, крепость Аллора была передана герцогом в качестве щедрого дара церкви Всеблагих.
Для крепости данный факт передачи оказался весьма благотворным. Святые братья с энтузиазмом принялись за перестройку герцогского подарка и достигли на этом поприще немалых успехов. Внутренний ряд стен и привратные башни с барбаканом были разобраны на строительный камень, донжоны подверглись существенной переделке. Казармы с конюшнями исчезли всего за неделю и ровно через год Южный храм Церкви Всеблагих распахнул свои врата для первого паломника. Правда, столь радостное и значимое событие было омрачено смертью этого самого паломника от разрыва сердца, но осуждать покойника, испортившего праздник, было не совсем к месту. Зрелище, представшее взору вошедшего в ворота храма, было довольно впечатляющим во всех смыслах, и на не подготовленного зрителя действовало как хороший удар по голове.
Огромная и просторная, выложенная квадратными гранитными плитами площадь. Невообразимой высоты и объёма храм в центре площади, выстроенный в виде семи конечной звезды и вобравший в себя все три донжона затмевал солнце и протыкал своим шпилем облака. Непомерно расширившийся высь и в ширину, храм имел дополнение в виде небольших часовен, приютившихся на концах стилизованной звезды. По замыслу архитектора эти часовни должны были визуально 'заякорить' колоссальное строение, но получилось наоборот. Со стороны казалось, что колоссальная лапа неведомого чудовища силится вырвать из плит площади завязшие в камне огромные когти. Вдобавок, строгие линии, острые углы, ни одного мягкого перехода, нависающие над головой выступы и рубленные карнизы создавали впечатление угрозы и вызывали смутное ощущение тревоги. Аскетичный стиль архитектуры, призванный демонстрировать смирение и презрение к роскоши, сослужил храму плохую службу. Ну, а если упомянуть, что все эти изыски строителей были облицованы розовым тенниским мрамором, в свете закатного солнца приобретающим кровавый оттенок, то зрелище было ещё то. Так что первый паломник, вошедший в ворота храма, узрел, ужасну... э, восхитился и скончался от избытка чувств.