Точно забывшись, Айк отыграл целый концерт. Заключительное неловкое арпеджиато с погружением в тишину вновь вернуло ему маску отчужденности.
— Бр… бр-р… браво! Как в лутч… в лушт… в лучшие времена, а? — язык совсем уже Музыканта не слушался. — Ну-у?! Выпьем, что ли?
— Поразительно, — отозвался в свою очередь Занудин. — Я никогда раньше не увлекался музыкой вообще и песней под гитару в частности. Я и не знал, что можно вот так…
Занудин осекся. Он волновался и не мог подобрать нужных слов.
— Это ведь ваши песни? Вы сами их сочинили?
Айк утвердительно кивнул.
— Айк! Ты молодца! Разм… разв… разливай, выпьем… — не унимался Музыкант.
Музыкант был настолько пьян, что пить теперь смог бы, дай бог, только лежа. Глаза его сердито и изможденно закатывались.
Айк не обращал на Музыканта внимания.
— Как удивительно! Никаких иллюзий, здоровый цинизм, и в то же время — смятение, беззащитность, любовь! — продолжал восхищаться продемонстрированным творчеством Занудин, не стесняясь того, что городит, возможно, чушь.
— Эй, З-занунт-тд-дин! Ну ты-то уж-же… Наливай давай, выпьем… — в голосе Музыканта появились нотки страдания.
Занудин поднялся с кресла и, подойдя к Айку, крепко пожал ему руку. Поправив на носу очки, Айк произнес растерянные слова благодарности.
— Я догадался, это какое-то веяние — все меня ирг… игран… игнор-рир-руй-ют… — последнее, что изрек Музыкант и, накрыв отчаявшийся взор ладонью, забылся мертвецким сном.
— Выпьем? — предложил Занудин.
— Выпьем, — согласился Айк.
Занудин понял, что близок к тому, как вот-вот напьется вслед за Музыкантом до самозабвения, но вмешиваться в капризы собственного состояния не хотелось.
— Мы на вы или на ты?
— На ты…
— Хорошо…
Они снова выпили. После чего воцарилось молчание.
Айк озирался по сторонам. Иногда задумчивый взор Айка останавливался на спящем Музыканте, и в глазах его было что-то странное. Айк вдруг заговорил. Первый.
— Когда-то и я, наверное, представлял себе все так. Впрочем… — он медленно поправил на носу очки, — слишком уж извращена здесь идея, доведена до абсурда…
— Да, несомненно, — поспешил согласиться Занудин, хотя вряд ли понял, о чем имел желание сказать его гость.
Айк нервно закурил и подсел поближе к Занудину.
— Не знаю, можно ли просить тебя об одном одолжении, — он понурился, — но для меня это важно…
Айк был первым человеком в «Ковчеге», к кому Занудин так неожиданно проникся искренней симпатией, и поэтому ответил, что если это в пределах его возможностей, то он, конечно, поможет.
— Я очень хочу побывать в своем городе…
— Что за город? — поинтересовался Занудин.