От негодования Занудин принялся глотать ртом воздух.
— Зачем?! — вскричал он.
Панки только тихонько хрюкали от смеха, а Занудина вовремя призвал остыть вышедший из прострации Музыкант:
— Это всего лишь тряпки, не кипятись. Теперь они успокоились — и отстанут. Посмотрим, что будет дальше.
В это же время дверь одной из комнат отворилась, и в коридоре появился заспанный Жертва в просторной ночной рубахе, доходившей ему до пят. Уставившись на компанию, встал как вкопанный.
— Ну чего вылупился, недоделанный? — погрозился в его сторону Джесси. — А ну, иди дрыхни!
Жертва одним прыжком заскочил обратно в номер и заперся на засовы. Край безразмерной рубахи, защемившись, остался торчать снаружи.
— Мы как агитационная делегация какая-то. Внимание привлекаем. Пошли! — сделавшись серьезным, поторопил собравшихся Джесси.
Факки проворно распахнул дверь в номер Панков, и все четверо проследовали внутрь.
В «Ковчеге», Занудин давно это заметил, мало кто отличался любовью к порядку — но жилище Панков было запущено вообще вне всякой меры. Хотя тут, скорее, имел место какой-то безмотивационный юношеский протест. Например, над завалом заскорузлых склянок, пыльного тряпья и тому подобного хлама возвышался громадный черный рояль, рядом с ним соседствовала перевернутая индейская пирога с пробитым в нескольких местах днищем, а на стене висело искореженное велосипедное колесо — под стеклом и в раме, точно музейный экспонат. Иными словами, глядя на все эти предметы, невозможно было не отметить полную безыдейность их нахождения в номере. Ничем не захламленными оставались лишь небольшой пятачок в самом центре комнаты, застеленный ковром, а также ведущая от него узкая дорожка к двухъярусной кровати у стены. Панки, Занудин и Музыкант сгрудились на свободном пятачке и долгое время стояли с ничего не выражающими совиными лицами без движения.
— Ладно, мы сейчас, — промолвил Джесси и подал знак рукой, чтобы все сошли с ковра.
Занудин с Музыкантом неловко вскарабкались на кучу мусора. Панки скатали ковер и, отбросив в сторону крышку проделанного в полу люка, друг за другом спустились в темень осклабившегося лаза. Занудин вопросительно взглянул на Музыканта.
— То, что там внизу, мы называем «конференц-залом», — пояснил Музыкант.
— А через наши комнаты тоже можно туда попасть?
— Нет, нельзя. Только через Панков и больше никак. Такая уж своеобразная у «Ковчега» планировка.
Занудин, не зная чем себя занять, долго смотрел в люк, из которого, ему казалось, сквозило.
Время текло, часы на стене показывали за полночь, а Панки все не возвращались.