Вырваться из этой механистичности можно либо через откровение, которое вас изменит до неузнаваемости, как говорят, сделает другим человеком, либо через целевое бытие. Целевое бытие может быть порождено совершенно разными причинами: подлинной любовью, жаждущей резонанса, подлинным разумом, который видит примитивность и банальность предлагаемой ему жизни. Целевое бытие может возникнуть и в результате различных практик, через которые человек приходит к открытию возможности быть целым. К такому же качеству бытия может привести и жизненная катастрофа, как мы говорим — промысел Божий.
Люди, прорывающиеся к целостности по причине посетившего их откровения, — это люди веры. Люди, прорывающиеся к целостности благодаря качеству своего разума, — это люди знания. Люди, прорывающиеся к целостности в результате катастрофы, — это люди войны. Это воины. Это и есть путь воина. Люди, живущие в убежище, — это и есть дети человеческие.
Как я сам свою историю понимаю, я был рожден человеком № 2.
«Еще меня очень интересовало искусство вообще, не только театр, а и музыка, живопись, литература, скульптура, искусство как факт человеческой жизни. Я впитывал это в себя, о чем это, какое это имеет отношение к жизни? Это я сейчас рационально говорю, на самом деле это все эмоционально было. Музыка, особенно симфоническая музыка. Я иногда дома, когда был один, ставил какую-нибудь симфонию, включал на полную громкость, и, кроме того, что я получал удовольствие ушами, я получал удовольствие всем телом. Это для меня было… у меня вибрировали вместе с музыкой все клеточки тела, а уж когда начинался финал, это уже была такая эротика, такое чувственное наслаждение, что убогость человеческих чувств не могла меня устроить. Мне хотелось музыки и там. Но я тогда не знал, как это может быть и возможно ли это.
Я помню, была такая история. Я сидел без работы, в Москве, каждый день приходил в ВТО, в Театральное общество, как на работу, и шлялся там по коридорам, по кабинетам. Жил на рубль в день, и в конце концов кто-то из сердобольных женщин свел меня с режиссером, которому нужно было поставить совершенно идиотскую пьесу. Заказная ситуация, а он главный режиссер, грузин такой, замечательный, талантливый как бог, он и дал мне пьесу, на следующий день мы встретились. Я говорю: „Если кто тебе из этого дерьма и сделает конфетку, так это я“. Он мне потом сказал, что ему очень понравилась моя наглость. Это я к чему рассказываю. Так я оказался в городе Петрозаводске. Ставил там этот спектакль. Этот главный режиссер действительно был настоящий художник, он уже работал в этом театре полгода, а у него в квартире были еще не распакованы ящики с вещами, книгами, некогда. У него было потрясающее такое художественное, цветовое видение спектакля. Очень интересный человек, с такими странностями: „Игорь, мне сказали, ты вчера говорил с моим актером. Я тебя очень прошу, ты этого больше не делай“.