Чувство было таким глубоким, что она принялась прыгать, как безумная. Валентина, откинув голову назад, кружилась, и ее волосы разметались на ветру. Потом у нее закружилась голова, и Орхидее пришлось поддержать ее.
Сестра Мэри Агнес, спешившая мимо по своим делам, остановилась при виде их и улыбнулась. Валентина была такой яркой, такой красивой. Она должна сделать что-нибудь особенное для девочки — но что?
— Миша! Миша! — всхлипывая, кричала Валентина по-русски. Она жила в детском доме уже три месяца.
— Вэл? С тобой все в порядке? — пружины матраца скрипнули, когда Орхидея вскарабкалась с нижней койки и легла рядом.
— Я не хотела оставлять его! Не хотела! — Валентина в отчаянии рыдала, прижавшись к подруге.
— Кого оставлять?
— Моего б-брата… он погиб… во время снежного обвала…
— У тебя был брат?
— Он точно такой же, как я. У нас обоих зеленые глаза, как изумруды царицы, так говорила мама. И волосы такие же черные. И у каждого на плече по крошечной родинке. О Орхидея! Я так по нему скучаю! — Валентина снова перешла на русский. Голос ее дрожал от слез.
— Ну! Все в порядке! — Орхидея так неистово стиснула Валентину, что та почувствовала ее острые выступающие ключицы. — У тебя есть теперь я, Вэл! А эта Русия очень далеко? — спросила Орхидея, устраиваясь поудобнее рядом с Валентиной.
— О да, — с тоской ответила Валентина, вспоминая похожие на звезды снежинки и воздух, такой холодный, что даже зубы ломило. — Так далеко, ты и представить не можешь.
— Но ты можешь вернуться назад, когда вырастешь. Сядешь на самолет и полетишь туда и найдешь его. Я помогу тебе, — уверенно заявила она.
Две недели спустя Пол Баджио уехал, — его «сыновили», как говорили дети. Его тетя и дядя, дантист с женой из Иллинойса, приехали из Эванстона в школу и попросили разрешения его забрать.
— Я не знаю их, — хмуро сообщил он Валентине и Орхидее, когда они помогали ему упаковывать в бумажные мешки собрание комиксов из серии «Супермен» и «Верхолаз».
— Но они твои родственники, — сказала Валентина, — и собираются сыновить тебя.
Пол бросил стеганую рубашку в бумажный пакет.
— Плевать мне на них. Я останусь у них, пока мне не исполнится восемнадцать, а затем пускай заплатят за мое обучение в колледже. Я стану доктором или юристом, а может быть еще кем-нибудь и покруче.
Девочки смотрели, как Пол схватил свои бумажные пакеты и направился по коридору к главному вестибюлю, выглядел он невероятно несчастным.
Полная сочувствия, Валентина побежала за ним.
— Пол, не грусти…
— Убирайся, Валентина! — злобно огрызнулся он. — Русская! Э-нос-тран-ка! Уходи, Вэл! И ты тоже, Орхидея! Совсем уходите!