После многолетних колебаний и нерешительности я просто поддался порыву. Коллеги не заметили, что мальчик дышит: в ту пору не хватало ни рук, ни глаз, чтобы и за половиной больных уследить. В морге не было никого… то есть никого из живых; я пронес его на чердак и по крышам — к себе домой.
Не зная, с чего начать, я вспоминал, как несколькими веками ранее в Лондоне ранили меня самого.
И с трудом решился. И все-таки о сделанном я не жалею: я ведь спас Эдварда…
Возвращаясь к настоящему, доктор Каллен покачал головой:
— Наверное, нужно отвезти тебя к отцу.
— Я сам отвезу, — заявил мой бойфренд, беззвучно появившись из столовой. Лицо безмятежное, но глаза… Эдвард явно что-то скрывает. Сердце в предчувствии сжалось.
— Лучше Карлайл. — Его рубашка вся была в кровавых пятнах, а правое плечо измазано розовой глазурью с торта.
— Я в порядке, — сухо произнес Эдвард, — а вот тебе нужно переодеться. У Чарли случится инфаркт, если увидит тебя такой. Скажу Элис, пусть принесет что-нибудь из одежды. — Каллен-младший решительно шагнул к двери.
— Он очень расстроен, — с тревогой взглянув на доктора, отметила я.
— Да. Сегодня случилось именно то, чего больше всего боится Эдвард: из-за наших естественных потребностей ты оказалась в опасности.
— Он не виноват.
— Ты тоже.
Я не хотела соглашаться с Карлайлом. Ну зачем он так грустно и понимающе смотрит на меня!
Протянув руку, доктор помог мне встать и повел в гостиную. Вернувшаяся Эсми протирала пол, судя по запаху, неразбавленным отбеливателем.
— Позвольте мне… — церемонно предложила я, чувствуя, что снова заливаюсь румянцем.
— Да я уже заканчиваю, — улыбнулась миссис Каллен. — Как ты?
— В порядке. Карлайл штопает раны быстрее, чем все мои предыдущие доктора.
Родители Эдварда засмеялись.
В гостиную вошли Элис с Эдвардом; девушка бросилась ко мне, а ее брат с непроницаемым лицом встал чуть поодаль.
— Пошли, — позвала Элис, — подберем что-нибудь поприличнее.
Оказывается, она уже нашла блузку Эсми практически того же оттенка, что и моя. Чарли в жизни не заметит подмену! Папа нередко видит меня в бинтах, надеюсь, не слишком удивится.
— Элис! — шепотом позвала я, заметив, что она направляется к двери.
— Да? — наклонив голову, негромко спросила девушка.
— Все очень плохо? — Шептала я, конечно же, напрасно: мы на втором этаже, дверь закрыта, но Эдвард все равно может услышать.
— Пока не знаю.
— Как Джаспер?
— Сильно расстроился. Это было испытанием прежде всего для него, а он не любит показывать слабость и проигрывать.
— Джаспер не виноват. Передай, что я ничуть на него не злюсь, ладно?