А где-то там, почти три тысячи лет назад, в относительно подходящих условиях возникали люди, не должные там быть никоим образом. И теперь их возвращение зависело только от них самих. Ну и еще от работы аппаратуры.
Поэтому лаборатория в Комитете оборудована двумя дублирующими системами энергопитания, поэтому при самом плохом раскладе электричество сюда будет подаваться даже при глобальном обесточивании всего региона. А стены лаборатории способны выдержать взрыв авиабомбы.
Романтика путешествий во времени? Увлекательный вояж? Только многократный расчет и кропотливая работа. И риск, съедающий нервы.
Детективная история с Вакидом и отправка группы на поиск как-то заслонили от меня главную тему — розыск ковбоев. Я пропустил дежурный звонок Севы и не переговорил с заместителем первого главка КГБ. Упущенное наверстывал уже затемно, когда нормальные люди ложились спать.
Но в нашей работе, как и в работе госбезопасности, нормальных людей мало. Либо фанатики своего дела, либо карьеристы, либо лентяи. Так что режим дня соблюдается через раз, а то и через сто.
Зарубежные резидентуры копали глубоко и вроде бы вычислили почти всех, кто прямо или косвенно мог быть связан с ковбоями. Во всяком случае, определенные лица уже стали известны. Но этого мало. Нужны непосредственные участники операций, те, кто включает «станок», кто переходит в иной мир.
Кстати, по поводу терминологии. Наши ребята как-то не очень любили термин «иной мир». «Словно на тот свет отправляют», — говорили они. Чаще называли — другой мир. Чужой.
А вообще Савостин и Гудков разрабатывали целую классификацию других миров. И судя по тому, как долго они это делают, в ходе работы нарыли нечто такое, о чем предпочитают не упоминать даже при мне. А я и не лезу, пока хватает и нынешних дел. Фокусы ученых и их изыски вызывают головную боль, и чем дальше, тем больше.
Кумашев тоже ничего нового не сказал. Группа сидит на конспиративной квартире в полной готовности и ждет сигнала. Но его нет. А есть ежедневные послания из резидентуры: «Быть готовым в любой момент».
В голосе Севы сквозила тоска, зная его, я понимал, что он пытается донести до меня некую мысль. Но я его поползновения гашу в зародыше.
— Сиди и бди! И никаких стонов! Это ваша работа по профилю! Вот и отрабатывайте зарплаты и премии.
Мой несколько шутливый тон Кумашева не обманул, он достаточно хорошо меня знал и понимал — перечить шефу нельзя. Он непререкаемый авторитет! До сих пор мой вояж на Бакар считается эталоном оперативно-поисковой деятельности.
Я это знал, но считал нелишним настроить бравого оперативника на нужный лад.