Шилагай оторвался от Марти, глядя куда-то на уровне моих глаз, словно я действительно была там.
— Ладно, — сказал он.
Я была настолько удивлена его капитуляции, что мой разум на мгновение помутился.
— Но если ты лжешь мне, — продолжил он. — Твой друг испытает такую боль, что ад для него будет облегчением, когда я, наконец, убью его.
То, что я не верила в рай или ад, не помешало мне дрожать от его угрозы. Я не вру. Я свяжусь с тобой, как только моя охрана расслабится. Влад уже расслабился, позволил мне выйти без него.
Страх за Марти делал мои мысленные заявления правдивыми. После долгой паузы, Шилагай одарил меня еще одно холодной улыбкой.
— У тебя есть неделя, чтобы связаться со мной и сообщить мне место, где я смогу тебя забрать. В противном случае, твой друг будет страдать за твое предательство.
Поняла, подумала я, от стекающей вниз крови не оставалось сомнений — он не станет с этим тянуть…
Его темно-коричневый взгляд, казалось, пробрался до самой моей души.
— Тогда скоро увидимся, Лейла.
Я разорвала связь и опустилась на колени, все еще повторяя взрывную песню тех времен, когда у рокеров были волосы длиннее, чем у их подруг. Эта ужасно серая комната сменилась оттенками бледно-голубого, желтого и персикового, с высокими окнами, сквозь которые пробивалось сияние солнечного зимнего дня. Страх, что я обрекла Марти на страшную смерть, боролся во мне. Ты сможешь сделать это, проговорила я про себя. Кто-то у Толвая был связан с Шилагаем. Мы выясним кто, Влад допросит его пламенем, и мы сможем найти Шилагая и спасем Марти вовремя. Я повторяла это, пока не заставила себя в это поверить.
Менее чем через двадцать минут на нас напали.
Я все еще рыскала по дому Толвая, пытаясь определить, кто был в сговоре, когда разбилось первое окно. Я прекрасно знала, чем было вызвано подобное, так что я сразу же побежала на поиски Максима и Шрапнеля. Через секунду я увидела их в прихожей, дом подвергся полномасштабному нападению.
Стекло разлеталось внутрь, когда вампиры влетали во множество окон, нападая на двоих мужчин в коридоре. Еще более насильственные звуки доносились со двора, стрельба инстинктивно заставила меня рухнуть на пол. Оказавшись там, я замерла, не уверенная в том, что смогу помочь чем-то не встав при этом на их пути. Мое решение легко отбросилось в сторону, когда меня схватил кто-то сзади, мое правое запястье оказалось в железных тисках. Схвативший меня выругался от тока, поглощенного им, но я не могла ударить по нему своей полной силой. Я даже не могла связаться с Владом и рассказать ему о нападении, поскольку мои руки обездвижили.