В следующем абсурдном анекдоте Сол дает нам новое видение идеи «самообмана», связанной с отождествлением себя с определенной группой.
Эйб прогуливается вместе со своим другом Солом. Проходя мимо католического храма, они видят на его дверях объявление: «Тысяча долларов каждому новообращенному!» Сол решает зайти и выяснить подробности, а Эйб остается ждать его у порога. Проходит час, другой, третий… Наконец появляется Сол.
— Что с тобой стряслось? — восклицает Эйб.
— Я обратился, — признается Сол.
— Что, правда? — поражается Эйб. — И тебе дали тысячу баксов?
— Вы, люди, думаете только об одном! — укоризненно произносит Сол.
(Да, мы неполиткорректны. Мы же философы! Так что можете подать на нас в суд).
Однако, если мы считаем себя обладателями неограниченных возможностей и не видим никаких ограничений для собственной свободы, это — тоже не более чем самообман.
Две коровы стоят на выпасе.
— Ну, и что ты думаешь об этом ужасном коровьем бешенстве? — спрашивает одна.
— Мне-то что за дело? — пожимает плечами другая. — Я — вообще вертолет!
С точки зрения философов-экзистенциалистов, тревога и страх — не патологический симптом, требующий вмешательства врача. Это — базовая реакция личности на ключевые условия человеческого существования: неизбежность смерти, невозможность полностью реализовать свой потенциал, общую бессмысленность бытия. Этого достаточно, чтобы мечтать воспеть пустоголовие, то есть перейти в веру нью-эйджеров вместо того, чтобы оставаться честным экзистенциалистом.
Экзистенциалисты, однако, проводят очень четкую грань между экзистенциальными страхами, такими, как страх смерти, которые они считают основой человеческого существования, и обычными неврозами тревогами, такими, как у Нормана:
Увидев врача, Норман, тяжело дыша, подошел к нему:
— Доктор, я уверен: у меня больная печень!
— Что за глупость? — удивился врач. — Если бы у вас была больная печень, вы бы об этом не знали. Болезни печени совершенно бессимптомны, больные не чувствуют никакого дискомфорта.
— Вот-вот! — воскликнул Норман. — Вы в точности описали мои симптомы!
Немецкий философ XX века Мартин Хайдеггер ответил бы на это: «Норман, ты называешь это тревогой? Значит, ты еще не жил! Потому что под жизнью я подразумеваю ежесекундные мысли о смерти!» Хайдеггер дошел до того, что назвал человеческое существование — «бытие-к-смерти». По его мнению, чтобы жить истинной жизнью, мы должны без экивоков принять факт собственной смертности и взять на себя ответственность за то, чтобы провести жизнь, полную смысла, все время оставаясь в тени предстоящего ухода. Мы не должны избегать тревоги и складывать с себя ответственность, отрицая самый факт смерти.