Понятие бесконечности приводило метафизиков в замешательство… гм, целую вечность. Те, кто не разделяет метафизических концепций, робеют перед ним гораздо меньше.
Две коровы стоят на выгоне. Одна поворачивается к другой и говорит:
— Хотя обычно число «пи» сокращают до пяти знаков, в действительности оно продолжается до бесконечности.
Другая, повернувшись к товарке, отвечает:
— Муууу!
Следующий анекдот объединяет понятие вечности с другой знаменитой философской идеей — относительностью пространства и времени:
Врач сообщил женщине, что жить ей осталось шесть месяцев.
— Неужели ничего нельзя сделать? — спрашивает она.
— Кое-что можно, — отвечает доктор. — Вы можете выйти замуж за бухгалтера.
— И как это поможет мне справиться с болезнью? — интересуется пациентка.
— С болезнью — никак, — заявляет врач. — Но в этом случае шесть месяцев покажутся вам вечностью.
Этот анекдот поднимает философский вопрос: как нечто конечное, вроде шестимесячного срока жизни, можно сравнивать с чем-то бесконечным, с вечностью? Тому, кто задается этим вопросом, никогда не приходилось жить с бухгалтером.
Детерминизм и свобода воли
Обладаем ли мы, здесь и сейчас, властью над собственной судьбой?
За истекшие столетия философы разбрызгали по бумаге море чернил, пытаясь найти ответ на вопрос: волен ли человек принимать решения и действовать по собственной воле, или же наши поступки определяются внешними силами — наследственностью, окружением, историей, судьбой, компанией Microsoft?
Авторы греческих трагедий подчеркивали, что герои совершали неизбежные ошибки из-за предопределенности хода событий.
Когда писателя XX века Исаака Башевиса-Зингера спросили, верит ли он в свободу воли, он с усмешкой ответил: «Приходится! У меня нет выбора». Именно такую позицию многие философы отстаивают с совершенно серьезными физиономиями: они полагают, что мы вынуждены верить в свободу собственной воли, поскольку иначе у нас нет причин следовать моральным обязательствам, ведь в противном случае моральный выбор окажется вне сферы ответственности человека.
В последнее время представления о том, что поведением человека руководят психологические силы, которые он не в состоянии контролировать, окончательно размыли саму идею моральной ответственности. В результате в судах мы можем слышать самые невероятные оправдания совершенных преступлений: подсудимый легко может заявить, что избыток сахара, положенного в его десерт, заставил его совершить убийство. Это все то же старое доброе утверждение: «Меня толкнул на это дьявол!», одетое в современные психологические одежды.