Он обвел взглядом реку и увидел, что медведь ушел. Какое-то маленькое животное, крыса или ондатра, прыгнуло в воду с низкого берега острова и что было сил поплыло к другому берегу.
Когда он снова взглянул на вершину утеса, та уже не была совсем голой. На фоне неба виднелась горстка всадников, торчали пики. Всадники застыли в седлах, очевидно оглядывая долину. Потом к ним присоединились новые. Кашинг затаил дыхание. Смогут ли они разглядеть с высоты людей, прячущихся в ивах? Насколько Том понял, их не заметили.
Спустя несколько долгих томительных минут всадники двинулись вниз по склону. В большинстве своем они были облачены в одежды из кожи, потемневшей от дождя, снега и старости. Кое у кого были меховые шапки с лисьими, волчьими или енотовыми хвостами на затылке. У некоторых такие же хвосты свисали с плеч. На других были лишь кожаные штаны, а торс оставался обнаженным либо был прикрыт шкурами. У большинства были седла, но некоторые обходились без них. Опять же у большинства были копья. За спиной у всех всадников висели колчаны с оперенными стрелами.
Ехали они в гробовом молчании, не переговариваясь и не перекликаясь. Настроение у них мерзкое, подумал Кашинг, вспомнив, что говорил старик. А коли так, они поступили вдвойне мудро, спрятавшись в укрытие. В таком настроении всадники будут рады сорвать зло на ком угодно.
Следом за всадниками тянулась вереница вьючных лошадей, тащивших кожаные мешки, баулы и оленьи туши.
Отряд спустился в долину и углубился в заросли вербы. Тут всадники остановились, спешились и начали разбивать лагерь. Послышался разговор, река доносила звуки голосов. Но всадники разговаривали спокойно, без криков и возгласов. Потом в ход пошли топоры, началась заготовка дров для костра. Стук топоров эхом разносился меж утесами.
Кашинг задом отполз от воды и присоединился к своим. Энди лежал и слегка шевелил головой, покоившейся на коленях Мэг.
— Он совсем ручной, — сказала она. — Я его уложила. Так безопаснее, верно?
Кашинг кивнул.
— Они разбивают лагерь выше по течению. Их человек сорок или пятьдесят. На рассвете уйдут. Придется переждать.
— Думаешь, они опасны?
— Не знаю. Они ведут себя спокойнее, чем можно было ожидать. Не смеются, не шутят, не галдят, не хвастаются. Похоже, у них неважное настроение. Наверное, им досталось в городе. При таких обстоятельствах я бы предпочел с ними не сталкиваться.
— Ночью я мог бы переправиться и подползти к их кострам, — сказал Ролло. — Послушать, что они говорят. Мне такое не впервой. Я уже много раз подкрадывался к кострам, лежал и подслушивал. Я боялся, что меня заметят, но настолько жаждал услышать звуки голосов, что не мог удержаться. Заметить меня почти невозможно: я способен помалкивать, когда надо, и ночью вижу не хуже, чем днем.