— Где эта женщина, — спросил Бешеный Волк Кашинга, — с пустыми глазами и ужасным лицом?
— Она осталась там, на горе, — ответил Кашинг.
— Будит Спящих…
— Проклятье! Вы что, не понимаете, что я вам говорю? Там нет Спящих.
— А еще с вами был железный человек, вы называли его роботом, очень древним словом, которое нынче редко употребляется.
— Этот железный человек, — вставил стражник, — убил медведя. Вот этот, который стоит здесь, пускал в медведя стрелы, но убил его железный человек. Он пронзил ему грудь копьем.
— Это так, — подтвердил Кашинг. — От моих стрел было мало проку.
— Значит, ты признаешь, что с вами был железный человек.
— Да. Он последний из своего рода. И он мой друг.
— Друг?
Кашинг кивнул.
— Ты что, не знаешь, что робот — если это он — порождение зла, пережиток тех дней, когда человек был в рабстве у чудовищных машин? — спросил Бешеный Волк. — Что это преступление — укрывать такую машину и быть ее другом?
— Все было совсем иначе, — возразил Кашинг. — Я имею в виду, что до Крушения не машины использовали людей, а люди машины. Мы связали свою жизнь с ними. В том, что произошло, была наша вина, а не их.
— Так ты утверждаешь, что древние легенды лгут?
— Ну да, — сказал Кашинг. — Я читал «Историю».
Наверное, подумал он, просто нелепо приводить это в качестве доказательства человеку, сидящему в кресле. И так открыто противоречить всему, что он говорит. И в то же время еще хуже было бы гнуть перед ним спину или как-то иначе проявлять признаки малодушия. Может быть, попрепиравшись, Бешеный Волк захочет наконец выслушать его.
— «Историю»? — вкрадчиво переспросил Бешеный Волк. — О какой такой «Истории» ты говоришь?
— «Историю» написал человек по имени Уилсон, тысячу лет назад. Она есть в университете.
— A-а, университет на берегу Миссисипи! Так вот откуда ты взялся — жалкий трусливый яйцеголовый, из тех, кто возится на своих картофельных пятачках и суетится за стенами! Ты явился сюда, как будто имел на это право, и требуешь наших, как ты там выразился, «сенситивов»?..
— И это еще не все, — сказал Кашинг, стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее. — Мне нужны ваши кузнецы и оружейники. И все мозговые кожухи роботов, какие у вас есть.
— Ах вон оно что, — все еще мягко сказал Бешеный Волк. — И только-то? Ты уверен, что это все, чего ты хочешь?
Легкое оживление промелькнуло на лицах его соплеменников. Они знали манеры своего вождя.
— Это все, что мне нужно, — кивнул Кашинг. — Имея все это, мы сможем найти путь к новой жизни.
— А что же плохого в том, как мы живем? — спросил Бешеный Волк. — У нас достаточно еды, чтобы набить брюхо, и много земли для кочевки. Мы не должны работать. А в старые времена, говорят, все люди должны были работать. Они просыпались и завтракали, готовясь к работе. Они работали целый день, а потом приходили домой и сразу ложились спать, чтобы рано встать и снова идти на работу. У них не было свободного времени. И вместе с тем они не жили лучше нас. За свой труд они имели только пищу и сон. Это-то и у нас есть, да побольше, чем у них, и для этого нам не надо работать. Ты явился из этой цитадели яйцеголовых, чтобы все изменить, чтобы вернуть прошлое, когда надо было от зари до зари надрываться на работе. Мы столько веков охраняли Спящих, чтобы они не проснулись и не сожрали нас, а ты пришел, чтобы разбудить их.