– Что это? откуда? – Сказать, что Мехлис был в растерянности, не сказать ничего.
– А что ви сами об этом думаете? – спросил Сталин, показав на папку трубкой.
– Провокация немцев? – с надеждой спросил Лев Захарович.
– Нет. непохоже, – вступил в разговор Берия, – Многое из написанного здесь, подтверждается из других источников. Похоже это правда, как бы не хотелось верить в обратное.
Сталин раскурив трубку встал и, пройдясь по кабинету сказал:
– Товарищ Мехлис. Вам поручается сверхважное задание. Завтра вылетаете в Киев, с комиссией. В составе комиссии будут представитель Генштаба и несколько людей Лаврентия. Ваша задача на месте разобраться, насколько возможен вариант событий изложенный в этих бумагах. Присмотреться к командующим, к Павлову и другим, учти, что никакого разговора о предательстве быть не должно! Аресты и отстранения только с моего ведома. Но самое главное, постарайтесь разобраться со Стасовым, тот ли он, за кого себя выдаёт? А Хрущёв. Хрущёва мы отзовём, но только потом. Когда окончательно прояснится ситуация.
Уже знакомой дорогой прошли к кабинету Сергиенко. Василий Тимофеевич был явно в хорошем настроении: встретил нас улыбкой, много шутил. После того, как попили чаю и поговорили о моём здоровье, нарком прошёл к своему столу, и, повернувшись к нам, стал серьёзным. Заметив перемену мы, с Мартыновым, встали смирно.
– Сержант ГБ Стасов. За доставленные в расположение Красной армии приборы, имеющие важное государственное значение, за помощь в раскрытии вражеской агентуры и участников антисоветской организации, Вам присваивается внеочередное звание лейтенанта ГБ. Надеюсь, что Вы не опозорите высокое звание сотрудника НКГБ и продолжите в том же духе. Вы награждаетесь орденом Красной звезды, – с этими словами он протянул мне новое удостоверение и коробочку с орденом. Взяв их я рявкнул:
– Служу Советскому Союзу! – и только потом сообразил, какую глупость сморозил и, зажмурившись, повторил уже правильно, – Служу Трудовому Народу!
Открыв глаза, понял, никакого наказания за оговорку не будет, Сергиенко глядел на меня с какой-то странной полуулыбкой.
– Да. Рефлексы, рефлексы. Лейтенант, тебе нужно научиться контролировать свою речь, а то твои старорежимные так точно, есть и многое другое слишком ухо режут. Да и служить не стране нужно, а людям в ней живущим! Ну это ладно, привыкнешь. Садись, поговорим серьёзно.
Усевшись за стол, я положил на него удостоверение с орденом и, в ожидании продолжения, посмотрел на наркома.
– Понимаешь, Андрей… Я буду называть тебя этим именем, другого у тебя теперь нет. Так вот, Андрей, первоначально я тебе не поверил. Слишком сильно всё происходящее походило на изощрённую провокацию. Причём непонятно чью. Единственное, что играло за тебя – это загадочные приборы. Но реальную их ценность выяснили только недавно, когда ты был в госпитале. Информация, рассказанная тобой, была, гм, странной. Часть была мне известной, часть фактов я подозревал, но некоторые вещи выходили за рамки не только моей компетенции, но и за возможности каких-либо разведывательных организаций. Но об этом я тоже узнал недавно. Решив посмотреть тебя в обычных, жизненных условиях, я принял решение отправить тебя поездом в Москву. Твои попутчики, считали, что сопровождают до Москвы сотрудника НКВД, узнавшего что-то порочащее Хрущёва. Естественно, что в соседних вагонах находились две группы, которые должны были либо подстраховать вас, либо задержать. Кстати, командиры обеих групп получили строгие выговора за провал своего задания. Они даже не заметили, когда вы выскочили из поезда. Да и в ситуации со "Светланой" они полностью провалились. Да, настоящего имени её так и не установили. Ищем, но… Честно говоря, когда вы позвонили из Боровиц, камень с души упал, перед этим был звонок с самого верха. Приказали обеспечить тебе максимально возможную безопасность и комфорт до прибытия товарища Мехлиса с комиссией. Повезло, что на подходе был батальон ОСНАЗА, с которым ты и добрался до Киева. а вот с покушениями на тебя никакой ясности. Похоже, что Хрущёв не имел к этому никакого отношения. Одним словом – разбираемся. Как разбираемся и с тем, от кого и куда ушла по тебе информация. И, самое главное, какая? но это уже история, которая тебя не касается. Сейчас сюда придёт человек, от разговора с которым многое зависит. Не только для тебя, поэтому будь искренним, как при нашем разговоре. Тебе всё понятно?