Я хмыкнула и открыла окно набора СМС.
– Понял, – сказал муж, глянув на экран. – Значит, будем настраиваться на худшее.
Готова поспорить, он тоже сейчас просчитывает варианты, от легкой степени ларингита до токсического отека легких.
«Гроб мастерить?»
– Типун тебе… Машка, не цепляйся к словам. На худшее из того, с чем можно справиться в условиях больницы. Поехали.
«К вашим нельзя».
– Знаю, Маш, не дурак.
От больницы Ива до того завода – полтора километра. Я припомнила лекции по ГО и ЧС. Значит, сперва одномоментный выброс при взрыве, потом вторичное облако, вызванное испарением разлившегося по земле жидкого хлора. Я, похоже, угодила под вторичное, а те, кто оказались в первичном очаге, возможно, не успели даже понять, что произошло.
– Пытался им позвонить – тишина.
Я легко провела ладонью по его плечу – поняла, сочувствую, ты не один. Муж кивнул, уставился на дорогу.
А ведь когда облако легло на город, Ив явно был где угодно, только не в больнице, иначе сейчас я оказалась бы молодой красивой вдовой. Запоздалый страх перехватил дыхание, прошелся холодком вдоль позвоночника. Захотелось вцепиться в мужа и не отпускать. Живой. Зараза этакая, живой… Я заставила себя расслабиться: хватать за руки ведущего машину человека – не лучшая идея.
«Ты был не на работе».
– Машка, нашла время ревновать!
– Да иди ты в задницу! – не выдержала я. Вот ведь, стоит от души порадоваться, и на тебе, все испортил. Кашель накрыл как раз вовремя, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
– Только после вас.
Я откинулась на подголовник, закрыв глаза и всем видом давая понять, что продолжать разговор не намерена. К тому же отличный повод не смотреть по сторонам. Да, трупы сами по себе давно не вызывают у меня никаких эмоций, но когда они валяются тут и там в живописном беспорядке – что-то внутри переворачивается. Не должно такого быть, никак не должно…
– Токсикологического отделения теперь в городе нет, – проворчал муж. – Оптимизаторы недоделанные, экономисты, суки…
«Их все равно можно было переименовывать в вытрезвитель. Только вывеску сменить оставалось».
– Правильно, зато теперь все терапевтические приемники алкашами заполнены. И куда тебя везти – ума не приложу. Что у нас там под выхлоп не попало?
«Третья, пятая и партлечебница».
– Партлечебница не пойдет. Там никогда приличной реанимации не было – контингент не тот. Третья.
Я пожала плечами. Третья так третья. Все равно не упомню сейчас, где работает последний спец из «оптимизированного», не так давно единственного на весь город токсикологического отделения. Двое молодых и бессемейных сразу в Москву подались, заведующий через месяц от инфаркта ушел – не выдержал. Он отделение с нуля создавал, собирал докторов, аппаратуру, методики… Все прахом.