— Если ты так любишь насекомых, забирай муху себе. — Джайлс положил мушку на край моей тарелки. — Я лучше попробую сандвичи. Надеюсь, что эти черные крошки — не останки тараканов.
— Это соленые орешки. Попробуй, очень вкусно.
— М-м. Скажи, кому посвящено твое очередное эссе? Или на этой неделе ты освобождена от домашнего задания?
— Мне задали сочинение на тему «Корреджо — новая чувственность». Джулиан сказал, что на этой неделе вместо сочинения мне достаточно будет сделать пометки в блокноте. Зато на следующей неделе он хочет дополнительное эссе о Тициане… Ты помнишь, как мы танцевали в оранжерее в день приезда в Инскип-парк?
— Да, я все хорошо помню. Я выглядел полным идиотом, когда пытался ухлестывать за Лаллой. Но я пришел к выводу: иногда полезно делать глупости… У меня есть превосходная книга о венецианской школе живописи. Я дам тебе почитать. Помню, что когда я увидел «Данаю» Тициана в мадридском Прадо, то остолбенел от восхищения. Техника экстраординарная, почти как у импрессионистов. Свет падает на лицо Данаи, как расплавленное золото.
— Я должна увидеть эту картину. Не думаю, что ты выглядел идиотом.
— Спасибо, ты слишком добра ко мне. Мне следовало надеть плащ. Здесь очень холодно. В библиотеке гораздо теплее.
— Останься, я сварила кофе. У меня появилась идея. Я знаю, что тебя согреет. Потанцуй со мной.
— Что, сейчас?
— Да, почему бы нет?
— Только мы вдвоем? Боюсь, что мы будем выглядеть нелепо. К тому же сегодня я должен закончить работу с книгами. Завтра рано утром нам предстоит уезжать.
— О, закрой рот. Подойди ко мне.
— Хорошо. — Джайлс в первый раз обнял меня. Я повернула голову в сторону. Мне не хотелось, чтобы Джайлс увидел выражение счастья в моих глазах. Некоторое время мы молча стояли друг напротив друга. — Что ж, по крайней мере ты согреешься.
— Я надела два свитера. Как грустно уезжать.
— Может быть. В некотором смысле. Но ведь мы всегда можем вернуться.
— Это место уже никогда не будет таким, как было. Джереми и Лалла навсегда покинули родительский дом.
— Ты права. Я забыл, что ты умеешь танцевать. — Возникла долгая пауза. — Ты подсыпала что-то в мое вино? У меня кружится голова.
— Кружится? Моя голова тоже кружится.
Еще одна пауза.
— Я и не знал, что ты умеешь петь. Еще один талант.
— Я не пою, а мурлычу. Мне кажется, мурлыкать сможет каждый.
— Я не могу. У меня абсолютно нет слуха. Послушай.
— Ничего страшного. У тебя получится, если захочешь.
— Мне тоже так кажется, но друзья жалуются, когда я открываю рот.
— У тебя неплохой голос. Ты спел очень мило.
— Неудивительно, что ты так считаешь. Думаю, что если б ты встретила Гитлера или Лукрецию Борджиа, то тоже нашла бы их милыми.