— Я видела.
— Она ни разу не переиздавалась, и отыскать ее не так-то просто. Но у вас, наверное, уже есть?
Она покачала головой.
— Вот как? Но говорят, что это весьма познавательная и занимательная…
— Это неинтересно, — ответила она. — Да и вообще меня мало интересует его жизнь. Мне совершенно все равно, где он родился, любил ли мать или нет. Мне совершенно наплевать, сколько жен у него было, много ли он пил и отчего умер.
— Неинтересно?
— Единственное, чего я хочу, — это видеть его на экране. Самого Хамфри Богарта. Рика в «Касабланке», Сэма Спейда в «Мальтийском соколе»…
— Диксона Стила в «Безлюдном месте»?
Глаза ее расширились.
— Все помнят Рика Блейна и Сэма Спейда, — заметила она. — И Фреда Доббса в «Сокровище Сьерра-Мадре», и Филипа Марлоу в «Глубоком сне». Но кто помнит Диксона Стила?
— Мне кажется, я, — вставил я. — И не спрашивайте меня, почему и откуда. Просто я запоминаю названия и авторов, ведь это — мой хлеб. Наверное, именно поэтому — и имена персонажей.
— Это из «Укромного места». Он сценарист, этот Диксон Стил, помните? Ему нужно написать сценарий по роману, а книгу читать лень, вот он и нанимает девушку-гардеробщицу, чтобы она пересказывала ему всю эту историю. И ее убивают, а он становится первым подозреваемым.
— Но существует и другая девушка, — заметил я.
— Да, Глория Грэм. Она его соседка и подтверждает его алиби, а потом влюбляется в него, печатает его рукописи, готовит ему еду. А потом вдруг замечает, что в нем таится насилие — это когда он попадает в аварию и избивает другого водителя, а потом избивает своего литературного агента за то, что тот забрал у него неоконченный сценарий. И вот она начинает думать, что он вполне мог убить ту девушку-гардеробщицу, и хочет от него уйти, а он узнает и начинает ее душить. Помните?
Воспоминания у меня были самые смутные.
— О да, прекрасно, — ответил я.
— А потом раздается телефонный звонок, и дружок той девушки-гардеробщицы сознается в убийстве. Но уже слишком поздно, и Глория Грэм просто стоит и смотрит, как он уходит из ее жизни навсегда.
— Вам не нужна никакая книга, — заметил я. — Ни в твердом переплете, ни в мягком. Вы и без того все помните наизусть.
— Просто потому, что это очень для меня важно.
— Понимаю.
— Я ведь и английскому выучилась по его фильмам. Точнее говоря, по четырем. Прокручивала их на видео, наверное, сотни раз и повторяла за ним целые фразы. За ним и другими актерами, стараясь произнести как можно правильнее. Но акцент все же остался.
— Совершенно очаровательный акцент.
— Вы находите? А мне кажется, что это вы очаровательный человек.