Теперь они вещали
скорую беду. Выкван знал, откуда она исходит: от Веры. Но не знал, как
предотвратить ее. Сейчас эта беда представлялась ему неотвратимой, как рок,
заложенный самой судьбой. Зная строптивый характер Веры, что она не любит, даже
ненавидит его, Выкван думал, как все объяснить Смагину.
– Хозяин, Веру
необходимо остановить от рокового шага, – Выкван сидел со Смагиным вдвоем в его
рабочем кабинете. – Сделать это под силу только вам, Павел Степанович. Я
бессилен.
– Остановить Веру?
– рассмеялся Смагин. – Мне, наверное, под силу остановить ядерный реактор во
время взрыва, но не Веру. Нет уж, уволь, предоставляю это почетное право тебе.
– Я не всесилен,
хозяин, – Выкван не отреагировал на шутку. – Веру ожидает беда. Большая беда. А
через нее эта беда войдет в ваш дом. Вам лично она может стоить будущей карьеры
и закончиться полным крахом. Я обязан предупредить вас, хозяин. Как
предупреждал всегда, когда готовилась засада. Сейчас охотятся за Верой, но
хотят подстрелить вас. Даже не подстрелить, а убить наповал. Одним выстрелом.
Главная мишень, цель – не Вера, а вы.
– Ты что, за кабана
меня держишь? Или за оленя? – снова хохотнул Павел Степанович. – Какая я
мишень?
– Хозяин, все очень
серьезно. Вы обязаны силой своей родительской власти, своим авторитетом
остановить Веру. Ближайшие дни она должна сидеть дома. И ни шага без вашего
согласия. Иначе беда будет непоправима.
– Знаешь, голубь,
мой родительский авторитет и родительская власть, как говорится, имели место
быть, когда они пешком под стол бегали. А теперь они сами себе власть. Прикажешь
в кандалы ее заковать? Что предлагаешь?
– Я предлагаю
только одно: сделать все возможное и невозможное, чтобы удержать ее дома. Хотя
бы ближайшие два-три дня.
– Легко сказать!
Легко советовать! – Павел Степанович начал быстро ходить по комнате. – Что ты
сделал, чтобы удержать Наденьку? Ты ведь, помнится, что-то рассказывал мне о
каких-то червях. Не помню каких: дождевых, навозных, компьютерных. Уверял меня,
что твои черви все сделают. И что они сделали? Надя в монастыре, Вера,
говоришь, под прицелом, на меня, оказывается, тоже через оптический прицел
смотрят. А что ты? Что твоя ферма червей, которых ты разводишь? Где результат?
Или червям твоим будет работа, когда меня зароют в землю? С дыркой во лбу. Навылет.
– Павел Степанович,
не надо так. Я делаю все, чтобы обезопасить ситуацию. То, что мы знаем о
готовящейся против вас провокации, в которой хотят использовать Веру, уже
много. Предупрежден – значит, подготовлен.