– Молиться никогда
не поздно. И никому.
– Что ж, приятной
молитвы вам, госпожа Смагина!
И следователь
вызвал конвой, чтобы препроводить арестованную в приготовленную для нее камеру
предварительного заключения.
Надежда присела на
краешек деревянного щита, служившего койкой, а потом, посидев немного,
прилегла, поджав ноги. Смотреть было не на что: четыре стены, окрашенные серой
краской, тусклая лампочка под самым потолком, маленькое зарешеченное окошко,
соседка, сидящая напротив и уставившаяся на свою временную сокамерницу тупым,
ничего не выражающим взглядом. На вид ей было лет тридцать, хотя можно было
дать и все пятьдесят: испитое лицо, наколки на плечах и спине, наколки на
голенях и бедрах. Судя по всему, эта женщина была здесь не впервой: она развалилась
на арестантской койке, вальяжно закинув ногу на ногу и лениво почесывая давно немытые
сальные волосы.
– Ну и как тебе
после барской постели? – сквозь зубы просила она Надежду, не изменив позы и
даже не повернувшись в ее сторону.
Надежда ничего не
ответила. Ей хотелось снова к себе, в монастырь, где уже все было родным, знакомым.
Она закрыла глаза и попыталась представить себе, чем занимаются сестры: одни
стоят в храме на службе, другие несут послушание… Интересно, а как там Вера?
Как она чувствует себя в новой для себя обстановке? Кем? Прежней Верой или же
что-то произошло в ее душе, проснулось к новой жизни?
Надя нагнула голову
и улыбнулась.
«А сама-то как себя
чувствуешь? – спросила она себя. – Каково тебе тут?».
«С Богом везде
хорошо, – ответила снова себе же, – везде спокойно».
И стала по памяти
читать слова Псалтыри: «Камо пойду от духа Твоего? И от лица твоего камо бeжу?
Аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси. Аще возму крилe мои
рано и вселюся в послeдних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя, и удержит мя
десница Твоя. И рeх: еда тма поперет мя? И нощь просвeщение в сладости моей.
Яко тма не помрачится от Тебе, и нощь яко день просвeтится: яко тма ея, тако и
свeт ея».
– Молись – не
молись: ничего тебе не поможет, – скрипучим голосом сказала сокамерница и заняла
сидячую позу, опустив ноги на пол. – А вот Аза тебе поможет. Это я – Аза. Что,
никогда не слышала? Ну да, куда там! У вас ведь свои клиники, лучшие врачи,
денег вам хватает, чтобы всем им платить за свое здоровье. А простые люди идут
ко мне – провидице и знахарке Азе. Я цену не заламываю: кто что даст – на том и
спасибо.
Надежда тоже
приподнялась на локте.
– Чего смотришь?
Думаешь, откуда я знаю, что у тебя на уме? Что ты молишься? Аза все знает. У
меня на людей особый дар чувствовать их.