—
Сперва надо джихад делать, исламский мир надо делать, тогда всем мусульманам
будет, что «жрать»! Настоящий шахид не о «жрать» думает, а как умереть за
Аллаха!
—
Держите, моджахеды! — севший в машину Эдгарс, протянул спорящим на заднее
сиденье бумажные пакеты с эмблемой «Макдональдса», — расшумелись, прохожие уже
внимание обращают!
—
Ты прав, Эдик! — быстро оглядевшись, сказал Якуб. — Давай отъедем куда-нибудь,
где людей мало!
—
К речке поехали, на берег! — обратился к латышу Магомед. — Мне скоро намаз
совершать!
—
Сейчас, ребята, посидите минутку, — отец Виталий остановил машину около
придорожного магазинчика, — мне тут запастись кое-чем надо!
Он
вышел, захлопнув дверь своей старенькой семёрки, и вошёл в неказистый
придорожный павильончик.
—
Ну, ты как, — обернулся Сергей с первого сиденья назад к Даше, — не укачало
сзади?
—
Нет! Всё хорошо, Серёжа! Мне, когда ты рядом, всегда хорошо!
—
Ты знаешь, мне тоже хорошо, когда ты рядом! — засмеялся Сергей. — Это что за
бусинки такие у тебя в руках?
—
Это подарок от бабушки Поли, Серёжа, смотри! — она протянула Сергею маленькие
чётки из разноцветных бусинок с небольшим серебряным крестиком посередине. —
Это чётки из Святой Земли, из Иерусалима! Ей одна паломница из их прихода эти
чёточки привезла, а она мне подарила! Спаси её Господи!
—
А чётки — это амулет такой, он от чего-то защищает? — разглядывая крестик между
бусинками, поинтересовался Сергей. — Или их перебирают для релакса, как
психотренинг?
—
Нет, Серёжа, какой психотренинг, — засмеялась девушка. — Чётки для того, чтобы
по ним молиться! Это просто «счёты», молитовки считать! Вот видишь, идут десять
синеньких шариков, потом большой красненький, потом ещё десять жёлтеньких и
опять большой красненький, потом десять зелёненьких и крестик!
—
А как по ним молиться-то, по этим счётам, — недоумевал Серёга.
—
Очень просто! Например, так, — Даша взяла чётки из рук Сергея и начала
показывать, — сперва читаешь десять молитв Иисусовых («Господи, Иисусе Христе,
Сыне Божий, помилуй мя, грешную»), потом, на большом шарике, «Пресвятая
Богородице, спаси мя, грешную», потом ещё десять Иисусовых и опять Богородице,
а затем десять Иисусовых и на крестике «Отче наш»! Так меня бабушка Поля
научила, пока ты на почту за деньгами ходил!
—
Ага, чётки! Исихазм — это хорошо, — влезший в машину отец Виталий был явно в
улучшенном настроении. — Дарья, поставь вот эту сумочку рядом с собой на заднее
сиденье, осторожнее, там стекло!
В
сумке бутылочно звякнуло. Машина тронулась.
—
Исихазм — это хорошо, конечно! — священник быстро гнал машину по загородному
шоссе. — Я тоже в семинарии пытался практиковать, даже на Афон в монахи
собирался! А что! Курсом старше меня один семинарист так и ушёл на Афон, причём
не в русский монастырь, а к грекам! Тоже всё книжки про исихазм читал, на
полунощницу к монахам бегал, а потом, окончил «бурсу» и на «Агион Орос»! А я,
вот, дурак, женился! Может, тоже надо было мечту исполнить про афонское житие,
глядишь, и печень бы сейчас не разваливалась… Ах ты, зараза, чтоб тебя! Опять
они здесь!