Впрочем, сетовать на недостаток внимания со стороны начальства было бесполезно. Надо было думать, где и как добывать необходимую немецкой армии информацию. Если генерала так взволновали русские «minomiots», стоило сосредоточиться на них. Поэтому майор решительным жестом подозвал извозчика и назвал адрес.
До места он добрался через полтора часа. Это были старые казармы на окраине Берлина. Сейчас их занимал учебный батальон, но Вальтеру удалось договориться о предоставлении ему пустующих помещений, разместить там и взять на довольствие несколько человек, которые должны были дать ему ответ на некоторые интересные вопросы. Он приволок сюда захва-ценные у русских образцы нового вооружения и, подобрав людей, поставил им задачу. Теперь, после выволочки у фон Фалькенхайна, Николаи решил полюбопытствовать, появились ли результаты.
Козырнув дежурному, он быстро прошел через большой холл и спустился по лестнице на цокольный этаж. Пройдя длинным коридором, толкнул массивную дверь и оказался в обширном помещении. В центре помещения на массивном столе стоял тот самый русский «minomiot», о котором шла речь у генерала. Над ним склонился худой жилистый мужчина лет шестидесяти с коротко стриженным «бобриком», одетый в серо-синий рабочий халат и с круглыми очками на носу. Это был майор артиллерии в отставке Хайнц Кейслер, которого Николаи привлек в качестве эксперта-исследователя. На появление своего работодателя отставной майор не отреагировал — продолжал что-то вымерять на образце оружия, используя складную линейку. Николаи столь вопиющее нарушение субординации не задело. Старину Хайнца порекомендовали ему как отличного специалиста, но человека себе на уме. К тому же Хайнц был в отставке, по званию равен, а по старшинству получения звания опережал начальника отдела III В лет на двадцать. Так что Николаи просто некоторое время понаблюдал за неторопливо делающим свое дело артиллеристом, а затем спросил:
— Ну, что скажете, герр майор?
Кейслер повернулся к нему, пожевал губами, вскинул голову и твердо произнес:
— Это неправильное оружие.
Николаи едва не скривился. Ну вот, еще один мо-рализаторствующий субъект на его голову. Сейчас начнет плести какую-нибудь чушь о чести, рыцарских добродетелях или гуманизме…
— Это оружие не может быть новым, — все так же твердо добавил майор.
— Понимаете, герр майор, — вкрадчиво начал Николаи, — наша страна ведет войну, и нам… Что? Что вы имеете в виду?!
— Я имею в виду, что это старое оружие, что это оружие не может быть простым воплощением некой оригинальной идеи, только что пришедшей в голову какому-то изобретателю. Это оружие, уже прошедшее испытание, причем не на полигоне, а войной. И возможно, даже не одной войной.