Щенок лизнул его в забрызганный элем нос.
Чертыхаясь, Блейк поставил глупое животное. Разорванный сапог свидетельствовал о том, что бы с ним случилось, будь он менее расторопным и бочка успела бы врезаться в него всей массой. Его могло убить.
Блейк отчетливо вспомнил тот беспомощный ужас, который пережил, наблюдая, как его дядю уносит бурлящий поток. Он не знал двух старших дядьев, которые погибли в сражении, но эта смерть навечно запечатлелась в его памяти.
Если ему суждено умереть, он предпочел бы, чтобы это случилось во время исполнения им какой–нибудь более важной задачи, чем спасение щенка. Похоже, он был бы целее на поле боя, чем на цивилизованных городских улицах.
Кто–то в толпе помог ему подняться. Несколько молодых людей узнали его, и скоро он уже был в своей квартире, пропитанный элем, с распухшей в сапоге ногой и радостным щенком, трусящим за ним по пятам.
Либо он должен поверить в то, что Огилви пытается его убить, либо что он на самом деле проклят.
— Какая жалость, да? Твой жених ранен и не может произнести обеты?
Джослин чуть не уронила: отрез ткани при звуке фальшивого гнусавого голоса позади нее. Она подумала было резко повернуться и «случайно» ударить Антуанетту рулоном материи, но глубоко укоренившаяся привычка соблюдать осторожность взяла верх. Она натянуто улыбнулась, слегка повернулась, кивнула и вежливым тоном ответила:
— У Блейка всего лишь незначительный ушиб. Свадьба состоится, как и планировалось.
По крайней мере, она надеялась, что ушиб Блейка незначительный. Последние дни она не находила себе места, потому что этот несносный упрямец не разрешил ей навестить его. Его друзья заверили её, что с ним все будет в порядке.
— Ах, но это же прекрасно, — прочирикала Антуанетта. — Значит, ты перевезешь бедного мальчика и его птиц обратно в Челси. Такое ужасное место этот Челси, но приходится принимать от судьбы то, что она дает. В тебе так много достойного восхищения, маленькая сестренка.
Антуанетта постучала своим кричаще–красным зонтиком по плечу Джослин, оглядывая магазин, полный богатых дам и снующих туда–сюда продавцов.
Джослин заметила, что платье невестки изобилует таким количеством оборок и рюшей, какое женщине ее возраста и е таким большим бюстом не стоит носить. И покрой у него слишком неприличный для дневного времени, но это в ней говорит актриса.
— Ты пригласишь нас в гости, когда устроишься? — спросила Антуанетта.
Джослин от удивления чуть не упала.
— Вы же не любите ни Челси, ни меня, ни Ричарда. Не представляю, зачем вам это.
Хотя она припоминала, как Антуанетта время от времени ворковала над попугаями, по–видимому, чтобы подразнить Ричарда. Антуанетта такая же подлая, как и Гарольд, только гораздо хитрее.