— Ну давай же! — в отчаянии крикнул Прутик.
— Вот сейчас… — Помогарь напряглась. — Я уже… Получилось! — Она попробовала взмахнуть крыльями — раз, другой — и затем, оттолкнувшись от края клетки, взмыла в небо.
Настала очередь Прутику уносить ноги. Он прокрутился на каблуках и рванул что есть мочи по улице. Дубинка Жиропота лишь слегка задела его плечо. Мгновением раньше она бы раскроила ему череп.
Прутик бежал все быстрее, прокладывая себе путь в толпе и расталкивая локтями зазевавшихся. Жиропот яростно вопил ему вдогонку.
— Вор! Подлец!! Негодяй!!! — ревел он. — Держи его!!!
Прутик нырнул в узкий переулок. Крики постепенно стихли, но он бежал еще быстрее, чем прежде. Мимо лавок ростовщиков, мимо клиник доморощенных зубодралов, мимо грязных цирюлен и веселых трактиров, за угол и — с разбегу врезался в отца.
Облачный Волк грубо встряхнул его за плечи.
— Прутик! — воскликнул он. — Прутик! А я ищу тебя везде. Мы готовы к отплытию. Где же ты пропадаешь?
— Н-н-нигде… — промямлил Прутик, не в силах поднять глаза на разъяренного отца.
За спиной Облачного Волка высоко в небе мальчик увидел Птицу-Помогарь, летевшую в лучах заходящего солнца — прочь от Санктафракса, прочь от Нижнего Города. Он с завистью вздохнул. Птица улетала, но страшные слова ее остались с ним: «Порочный круг — вот что это такое. Если ничего не будет сделано, то крах Санктафракса — это всего лишь вопрос времени».
Прутик спросил, на этот раз самого себя: «А что можно сделать?»
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. КРИКИ И ШОРОХИ
1. В Сумеречном Лесу
Были сумерки. В этом лесу всегда были сумерки, а солнце постоянно садилось. Или вставало? Трудно сказать. Во всяком случае, никто из попавших в Сумеречный Лес не мог этого определить. Хотя большинство и чувствовало, что золотистый полумрак меж деревьями нашептывает грезы о конце, а не о начале.
Легкий ветер, вечно блуждающий по лесу, тихо покачивал величественные деревья, покрытые вечнозеленой листвой. Они, как и все остальное — трава, земля, цветы, были покрыты пелериной чудесной пыли, которая сверкала и искрилась, подобно морозному инею.
Но там не было холодно. Вовсе нет. Ветер казался нежным и ласковым, а земля излучала успокаивающее тепло, которое струилось вверх, и поэтому все плыло перед глазами. Пребывание в Сумеречном Лесу напоминало пребывание под водой.
Там не пели птицы, не гудели жуки, не слышно было голосов животных, ибо в этом лесу никто не жил. Но тот, кто умеет слушать, услышал бы там не только шепот деревьев, но и голоса. Настоящие голоса, которые что-то бормочут, бессвязно говорят, а иногда кричат. Вот один из них раздался совсем рядом.