Джон вскинул голову, локоть выехал из-под плаща.
— Дух истины? А почему тогда вы сказали, что господь туда больше не придет? Почему увели меня?
Он даже остановился, словно бы собираясь повернуть обратно.
— Джон, там же не все были такие… — Элизабет мягко обняла брата за плечи, подталкивая к дому. — Ты же видел, там были разные люди — одни осуждали власть, другие пили вино и ругались. Пойдем скорее, мы уже совсем близко.
Она только теперь заметила, как тяжело идти. Башмаки и подол платья были совсем мокрыми, на подошвах налипли пуды грязи. Губы пересохли, тело изнемогало от усталости.
— Да, этой ночью господь больше не придет к ним. Эти бедняки тоже обратились к плотским радостям. Ты помнишь, что говорил последний проповедник? «Ешьте, пейте вино, целуйте женщин…» Разве это путь духа?
Джон почувствовал себя пристыженным. Ему уже хотелось нравиться этому человеку. Элизабет замедлила шаги. Они подошли к дому. Странный человек остановился против брата и сестры и сказал серьезно:
— Но все эти грехи, заблуждения, ошибки — не даром. Учась на них, мы познаем смысл того, что происходит.
— Скажите… — Джон запнулся. — Кто вы? И… можно еще с вами встретиться?
— Встретиться можно. Но помни, ты внутри себя имеешь лучшего наставника, чем кто бы то ни было. Думай сам, ведь скоро ты станешь взрослым. Как ты будешь жить? Что принимать, что отвергать? Против чего бороться? От этих вопросов не уйдешь… Что до меня, я живу здесь неподалеку, в Уолтоне. Мое имя — Уинстэнли, Джерард Уинстэнли, из Ланкашира. До свидания, мисс…
— Годфилд, сэр. Элизабет Годфилд. Благодарю вас за Джона и за все… Да хранит вас господь… — Она низко присела.
— До свидания, мисс Годфилд. Мы еще увидимся!
Он слегка поклонился, не снимая шляпы, и помахал рукой отступая. Элизабет с Джоном, скрипнув калиткой, вошли в сад. Сырой ночной воздух уже не казался промозглым, порывы ветра — такими резкими. Джон обнял сестру за плечи, и они, сами не зная почему, поцеловались. Неведомое предчувствие будущего счастья — не просто счастья для них, а великого, вселенского счастья и мира овладело их сердцами. Тихонько смеясь и не обращая внимания на лужи, они, обнявшись, шли к дому. Ночь с 11 на 12 ноября 1647 года подходила к концу.
Тревожный, ветреный рассвет 15 ноября был еще далеко, но в пехотном полку мало кто спал в эту ночь. Генри, впрочем, вздремнул немного, не раздеваясь, на ворохе соломы в углу: он знал, что день предстоит тяжелый.
На 15 ноября был назначен смотр семи армейских полков близ местечка Уэр, в Хартфордшире. Еще на заседаниях армейского Совета в Петни было решено, что смотр войск, которого требовала Армия, будет проводиться по частям — так генералам не в пример легче договориться с солдатами.