— Если ты не прекратишь делать из меня дурочку, — взорвалась Ванесса, — то тебе лучше продолжить свой отпуск где-нибудь в другом месте! Раз ты не работаешь на биостанции, тебе здесь нечего делать!
Она сердито бросила нож и вилку на стол и раздраженно отодвинула от себя тарелку с недоеденным салатом.
— Ошибаешься, — холодно парировал Эдвард. — Перед отъездом Джон Мур нанял меня в качестве сезонного рабочего, так что я нахожусь здесь на вполне законных основаниях. А теперь давай поговорим спокойно. Что тебя пугает? Почему ты боишься выйти из клетки, в которую ты сама себя загнала?
— Ничего я не боюсь! — истерически выкрикнула Ванесса. — Просто не хочу делать то, о чем потом буду сожалеть.
— Мне кажется, ты скорее будешь сожалеть о том, чего не сделала, — серьезно возразил он.
Она сердито сверкнула на него глазами и откинула с лица прядь непослушных волос.
— Я не знаю, насколько твоя репутация соответствует действительности, но тебе уже тридцать два года, а ты так и не женился. Это говорит о многом. И потом, кое-что ты делаешь настолько умело…
— А ты бы предпочла, чтобы я был груб и неуклюж? — спросил Эдвард с иронией.
Лучше не реагировать на этот намек, решила Ванесса.
— Кроме того, ты сам говорил, что не собираешься жениться, — добавила она.
— Ну и что?
— Мне кажется, ты слишком легкомысленно относишься к женщинам. У нас с Кевином… Я была единственной для него, а он — для меня. Это были особые чувства и отношения… — Ванесса замолчала и на секунду прикрыла глаза.
— Продолжай, — негромко попросил Эдвард.
— А то, что я испытываю к тебе… — Ее голос упал, и она устало опустила плечи. — Это совсем другое. Я не знаю тебя и не уверена, что могу доверять.
— Если ты опасаешься, что я наброшусь на тебя, можешь расслабиться. Я никогда не действую подобным образом, — надменно проговорил Эдвард.
Ванесса поджала губы, а потом спокойно, но с явным презрением в голосе сказала:
— Я не это имела в виду, а то, что ты относишься ко всему очень поверхностно.
— Вчера вечером у меня сложилось совсем другое впечатление, — парировал он.
Она резким движением отодвинула стул и встала.
— Иди ты к черту, Эдвард Мэддокс! И не надейся, что я буду мыть посуду!
Следующие несколько дней прошли довольно спокойно. Между Эдвардом и Ванессой установилось своего рода вооруженное перемирие. Они почти не разговаривали, даже когда встречались за обедом или ужином. Каждый занимался своим делом; кроме того, Ванесса по-прежнему готовила еду, но Эдвард редко приходил к установленному часу, поэтому она ела в одиночестве, оставляя его порцию на плите.