Дайана сделала жест рукой, будто отдавая ему честь.
— Есть, сэр! Боюсь, я залезла куда не положено, но ведь и ты вломился в мою жизнь, словно стадо слонов…
— Дайана! — угрожающе произнес он.
— Сижу, Том, сижу, — ответила она, поспешно усаживаясь. И вдруг ахнула, побледнела и, стиснув зубы, попыталась выпрямиться, но не смогла.
— Дайана!
— Том… — просипела она, на лбу ее выступил холодный пот. — Том, боюсь, я причиняю тебе такие хлопоты, извини…
«Идиотка чертова!» — послышалось ей, когда Том подскочил к ней и поддержал.
— Что случилось?
— В спину вступило, — поморщившись, сообщила она. — Может, просто мышечный спазм, у меня уже бывало. Пройдет, но… — Замолчав, она провела пальцами по лицу, потом судорожно сглотнула.
— Тебя мутит?
— Немного. Наверное, от боли, но это…
— Помолчи, Дайана, — мягко промолвил он. — Помолчи, просто делай, как я скажу.
Постепенно ему удалось устроить ее так, что она полулежала, опираясь на тюк сена. Потом он согрел ладони у костра и принялся растирать ее спину. Минут двадцать он не позволял ей шевелиться, а потом наконец произнес:
— Ладно, попробуй.
Осторожно вытянув ноги, она с благодарностью промолвила:
— Куда лучше. Вы просто гений, мистер Элиот. Спасибо.
Он помог ей встать, придержал, пока она делала первые шаги.
— Ну как?
— Ничего…
Посмотрев на нее сверху вниз, Томас убрал с ее лица растрепавшиеся пряди волос… И улыбнулся — тепло, искренне. Словно солнце после дождя выглянуло. И внезапно Дайана подумала, что согласилась бы провести всю оставшуюся жизнь здесь, лишь бы видеть, как он ей улыбается.
— А ты храбрая, хоть и любишь поспорить!
Она попыталась отвернуться, но Том удержал ее за руку.
— Я попробую устроить тебе постель, а ты пока походи вокруг костра.
— Хорошо.
Она шагала взад-вперед, с изумлением наблюдая за Томом. Он пошарил по углам, отыскал где-то кусачки и перерезал проволоку, связывавшую тюк сена. Потом разбросал его, как она сама делала тысячу раз — для лошадей. У костра возникло подобие прямоугольного ложа, которое он прикрыл подстилкой. Выпрямившись, Томас произнес:
— Боюсь, сено старовато и слишком сухое, но ничего лучшего я придумать не могу.
Улыбнувшись дрожащими губами, она попыталась ответить ему с прежней лихостью:
— Беру свои слова обратно, Том. Ты не просто гений — у тебя есть навыки выживания. Мне частенько приходилось ночевать на сене, когда какая-нибудь из лошадей болела.
— Хочешь лечь?
Поколебавшись, Дайана огляделась. Дождь все еще барабанил по крыше сарая, но уж с этим ничего нельзя было поделать.
— Мне надо выйти на минуту, — призналась она.