– Ты че, сюда ее несешь? – крикнул Гоблин сверху, заволновавшись.
– Нет, мимо пройду, – огрызнулся я. – Слазь давай, покажу тебе… кино.
Гоблин слазить не стал, подтянулся повыше и перегнулся через кузов. Вот лоб! Нагнулся – и голова внизу.
– Что?
– По суставу вырвали.
– Это как? Чем это можно по суставу руку человеческую оторвать?
– Видишь, канал остался, словно острый лом в сустав забили и отделили ударом. Так это, Миша, не лом, откуда бы он здесь взялся. Это коготь, сто пудов.
Гоблин молча скрылся в люке и вылез из салона. Взял руку сам, поглядел.
– Пошли дорогу смотреть.
– Давай лучше на машине, самым малым. Оно так спокойнее, как я посмотрю.
Сели по местам, тихо тронулись на первой, оба в окна высунулись. И уже метров через сорок справа, на границе земли и травы, увидели след волочения, кровяной. Здесь человека взяли, порвали и утащили.
– Выходим?
– Стремно, – засомневался я.
– Ладно, что делать-то, пошли.
Гоблин у нас в звене старший, пока Демон мне с Шамилькой изменяет, так что вздохнул я тяжко и полез из машины, ствол впереди себя держу. А тут…
Картина маслом, то бишь кровью.
Покашляли, подышали глубже, стали разбираться. Расшифровка непростая. Вот чела хватают, тут он уже – прости господи, труп. Здесь тело волокут по густой траве до трассы, недолго, но крови очень много. А вот на пыльной дороге – лишь лужицы крови, сменяющиеся группами капель наискосок трассе. Почти сразу нашли небольшой рюкзачок, камуфло «дуб», такой и на манжетке просматривается, кстати, у Сотникова такой же. Че тут думать, это был охотник. Побродили немного вокруг, попинали траву в надежде что-нибудь намародерить. Гнилое это дело, да только мало у нас путей добыть что-то материальное. Очень мало. Ничего больше не нашли и вернулись к дороге, стали опять кровищу рассматривать…
Видать, повезло ему поначалу – закинуло не голяком, а вместе со стволом да снарягой. Казалось, уж тут-то… да с таким стволом в руках! Если ты и не «покоритель мира», то носитель ба-альшого числа шансов. Но вот здесь, у этой безлюдной дороги, огромное везение неизвестного нам охотника резко иссякло – нарвался.
На кого? У кого такой коготь может отрасти?
Известно у кого. Тупим оба.
– Еханабаден, Кастет, это птичка! – тоже понял Сомов, вытер тыльной стороной ладони лоб.
Все сходится, если послушать рассказы нашего профессора да вспомнить замковые «громоотводы». Вот таких-то орликов он нам и предсказывает. Не, братцы, так неприемлемо… Это что же, где-то здесь летает Птиц размером с «Аннушку» и рвет охотников на детали? Мы с Мишкой, не сговариваясь, вздернули очи ввысь, закрутились перед Шнюшей в танце. Чисто. Небо пока без «мессеров», только две вороны вдалеке восьмерки крутят.