Разговор шел доброжелательно, с сочувствием, типа открыто, хотя на самом деле мы сербов постоянно прокачивали. Точнее, я один этим занимался – Гоблин был по маковку занят стандартным рассказом. Все это дело отнимает много времени, но оно того стоило – целый монокластер в перспективе присоединения! Естественно, сперва я отбился «Вышке», описал нашу ситуацию, узнал общую тактическую.
У костра тем временем шел неспешный «входной» разговор, прерываемый минутами раздумий и репликами общего характера. Базар катался на двух уникальных языках: русско-сербском и гоблинском.
– Ну я вижу, что бойцы-то у вас реальные. С луками, надо же…
– Неком рат, неком брат…
– Эт да… У нас говорят: кому война, а кому мать родна.
Но мысли сербов о другом:
– Так одним селением жить – это как?
– А никак. Такого никак не обещаем. Пойми, Марко, мы тут делаем единое. Хавир родоплеменных не будет, эта тема еще на Земле-один скисла. Мы одной семьей, да? А там – кто кем может. Кто на пароходе, кто с косой, а я вот – торпедой.
– У вас и брот есть?!
– Чего? А, пароход… Ну а как же, все серьезно, как иначе отсюда людей выводить? Не степью же гнать, не в гулагах.
– А язык?
– Да и говорите в семьях! Но детям преподавать не будем. Один язык в анклаве – русский, и никаких вторых и третьих государственных. Вот смотри, у нас в группе есть татарин, казачина интеллигентная, русский алкан и я, коктейль из трех народов. И все мы русские, давным-давно.
– Народ кой не познаие свою прошлост, не заслужуе ни будущност.
– Ты, Марко, человек поживший, в понятия врубной, знаешь, что тут главней оценка прошлого, а не сама история с фактами наголо. Вот и оценивай реально, без байды, делай выводы. На одном и том же детей разному научить можно.
Я слушал эту радиопьесу, думал, оценивал.
При первом же контакте с потеряшкой сразу все смекнешь и поймешь – как кто настроен, люди уже многое успели передумать за эти тяжкие дни страха и неизвестности. Все мы по-житейски расчетливы, все видят выгоды и удобства. Только нужно эти «удобства» увидеть, ясные, конкретные, а ведь они разные у людей. Сербы, если вы не знаете, народ достаточно сложный, южный, хвастливый не без причин. И они давно привыкли носить всю свою скорбь и вечную песнь об исключительной самости с собой – поди оторви эти факторы сейчас от национального характера. Так что лучше сразу все иллюзии вышибать – правильно Сомов базар разводит.
– А не хочем?
– Ништяк, живите, как хотите, воля ваша, это свято.
– Русские помогут?
– Помощь, Марко, есть реакция на правильный движняк, даже если сил у кого в ноль, – терпеливо пояснял Гоблин. – Остальное есть кормежка. Кормежки не будет. Оставайтесь, поможем и так, только путь свой покажите – каков он у вас будет? Тихо тут вымирать, от всех по кустам прячась? Но и прессовать никого не будем: тут уж кто как делит. Свое склеите – Бог помощь.