По группе домовых пронесся вздох зависти, их никогда не приглашали на молочко и сладкие плюшки, в лучшем случае, так, где-нибудь в уголке поставят блюдечко с молоком. Но это так редко бывает.
– Ты показалась людям?! – грозно спросил старший домовой Трифон, наставив на Кузю палец.
– Ага, ой, нет! Они меня сами увидели! И пригласили!
– Как это «пригласили»? Они тебя что, увидели? Как это может быть?
– Ага, увидели! Листик увидела! У нее когти – во! И огонь она может выдыхать через нос! Вот!
– Ну неправда! Совсем не через нос! – раздался чуть хрипловатый голос, и в главную ухоронку брауни вошла рыжая девочка. Вошла, как ходят брауни, прямо через стенку. В просторной ухоронке сразу стало тесно. Девочка присела на корточки, даже для невысокой Листика потолок был низким, ведь ухоронки рассчитаны на брауни, а не на людей.
– Вот! Это – Листик! – представила девочку Кузя. Листик попыталась изобразить общий поклон, насколько это возможно сидя на корточках. – Она моя подруга!
– Ага! – подтвердила Листик.
Старший домовой Трифон отметил это «ага», точно так начала отвечать и Кузя. Домовой осуждающе покачал головой, мало того что Кузя самовольно вышла к людям, так она еще и набралась у них дурных манер. А нарушение традиций, как и дурные манеры, требуют немедленного наказания, о чем Трифон и не замедлил высказаться. На что Листик подняла руку, вместо ногтей у нее появились внушительные когти, и она не менее внушительно сказала:
– Кузю я пригласила, так что она не виновата. И вообще, кто Кузю обидит – порву на ленточки!
– Вайнир! – с ужасом выдохнул кто-то из брауни.
– Ой, ой! – тоненько запричитал Триша.
Трифон тоже испугался, но не подал виду, он все-таки был старшим домовым. А старший домовой должен сохранять спокойствие и степенность, даже когда его едят. Но, присмотревшись к девочке, он не нашел в ней признаков вайнира. Ее кожа была теплого золотистого цвета, а не бледно-синюшной, как у вайниров. Да и глаза у нее были зеленые, а не красные. И вайниры не могли залазить в ухоронки брауни, выцарапать домовых оттуда когтями – да, но не полностью залезть.
Девочка, увидев, что ее выходка напугала маленьких брауни, смутилась. Она спрятала когти и попросила Трифона:
– Уважаемый… э-э-э…
– Трифон! – подсказала Кузя.
– Трифон! Не наказывайте Кузю, она очень хороший домовой, и я хочу выразить вам признательность и благодарность, что именно она домовой нашей комнаты!
Трифон снова почесал в затылке со всей солидностью, на которую только был способен. Выражение признательности и благодарности, особенно когда это все выражают тебе, оказалось неожиданно приятным. Присмотревшись к девочке, Трифон признал в ней носительницу древней крови. Брауни гораздо древнее людей, а кровь девочки говорила о том, что она принадлежала к существам еще более древним, чем брауни. Трифон кивнул Пимену, тот тоже это рассмотрел. Теперь стало ясно, почему эта девочка может проходить сквозь стены, как брауни. Старший домовой поклонился девочке и сказал: