Мужчины были обычными на вид: кожаные дорожные куртки, треуголки, шпаги. А вот женщина…
В Нассберге редко встречаются молодые девушки в черных кожаных брюках и короткой рубашке без рукавов, открывающей и руки, и плечи, и верх груди, и живот с пупком.
Мужчины иногда посматривали на нее, хотя и опасались, все-таки колдунья. Сейчас к вожделению и опасению примешивалась и доля любопытства. Женщина только что показала им, что у нее в кармане спрятана шпага. Вот всем и было интересно, как она ее там прячет.
– Тихо, – прервал застольную болтовню командир отряда. – Хозяин.
Все замолчали, командир просидел несколько секунд неподвижно.
– Крестьянская повозка с волами, – наконец заговорил он. – Едет в нашу сторону. В повозке молодой крестьянин и девушка. Крестьянина – убить, девушку – схватить и отвезти в лес. С крестьянином осторожно, может быть опасен.
Подчиненные дружно заулыбались. Сочетание слов «опасный крестьянин» для них звучало как «хищный заяц».
– Он может быть опасен, – с нажимом повторил командир, – прихватите арбалеты. Едем. Зельма, спрячь нас. И сама закройся: тут шастают шварцвайсские монахи, совсем не нужно, чтобы они рассмотрели тебя.
Компания поднялась. Женщина качнула головой – гладкие черные волосы стянуты на затылке – и щелкнула пальцами.
Белые пряди за левыми ушами каждого из мужчин внезапно исчезли. Для взгляда любого человека.
Компания уже запрыгнула в седла.
– А ну кыш! – Зельма прогнала со своего седла крупного ворона, который ковырял кожу седла клювом с таким видом, как будто купил всю лошадь.
– Ну и где он?
Вопрос был задан без всякого недовольства. Шварцвайсские монахи редко показывали свои чувства.
Пять братьев в черных рясах стояли на перекрестке двух дорог. Их лошади паслись неподалеку.
Полчаса назад в гостиницу к братьям вбежал мальчишка и передал записку. В ней говорилось, что этой ночью на перекрестке в нескольких милях от городка Враненберг продавали зажаренного живьем гуся. Монахам приходило немало таких доносов, чаще всего от людей, пытающихся оклеветать своих соседей. Однако в этой записке приводились подробности, которые мог назвать человек, либо точно знающий ритуал, либо видевший его собственными глазами. Кроме того, автор записки никого не обвинял. Он просил монахов немедленно прибыть на перекресток, где он укажет на виновного и предъявит доказательства.
Братья прибыли. И что? На перекрестке – никого. Ни одного человека.
– Брат Канис?
– Ничего.
И никаких следов колдовства. Это что, шутка была?
Никто не шутит со шварцвайсскими монахами.
Или их пытались выманить их города? Ну так вторая часть группы осталась в городке.