На место упавшего турецкого флага тут же взвился флаг красный, и "Султан Селим Джавус", который сразу же вновь стал "Гебеном", практически в упор разрядил свой главный калибр по самому опасному форту, первым же залпом выведя тот из строя.
"Гебен" успел разрушить ещё один форт, прежде чем турки опомнились. А потом… потом ему стало очень грустно. Но утопить его всё же смогли. Не успели. Подошли наши броненосцы, транспорты с десантом, и к середине дня плацдарм на европейском берегу был захвачен.
Штурм же азиатского берега Колчак, в свете последних событий, предпринял вообще ночью. Небывалое дело! Этому способствовали подробные карты минных полей с "Гебена". Да плюс ещё и некоторые немецкие офицеры перешли на наши корабли, помогая маневрировать в исхоженном ими вдоль и поперёк проливе. Да, зря турки не сменили немецкий экипаж на свой.
Причём формально Вильгельм даже и не нарушил ничего и по-прежнему оставался союзником Турции. Как такое может быть? Так ведь "Гебен" же поднял не флаг кайзермарине, а революционный красный флаг. Вроде как, у них там революция на корабле внезапно случилась и весь экипаж в полном составе, включая командира, присоединился к восставшим немецким рабочим. Во, Вильгельм хитрый! Даже и революцию умудряется в собственных интересах использовать. Только чем он там ухитрился так заинтересовать экипаж "Гебена", что они пошли на такой риск — то мне не ведомо. Впрочем, это они сами между собой разберутся.
А вот с Дарданеллами ничего не получилось. Когда Колчак пересёк Мраморное море и вышел к проливу, то его там ждала, по выражению Пети, "птичка обломайтис". Турки оправились от предательства "Гебена" и сопротивлялись отчаянно. К тому же, они успели частично переставить минные поля. "Евстафий" получил два попадания, подорвался на мине, после чего Колчак операцию отложил. Сейчас десантный корпус Колчака готовится к штурму Константинополя, а в Севастополе полным ходом идёт погрузка на транспорты крепостных орудий Особого запаса и боеприпасов к ним. Босфор мы теперь точно без боя никому не отдадим!..
— Не спишь ещё, Алёша?
— Ох, Борис Владимирович, ну Вы прямо двужильный какой-то!
— Просто мне сейчас некогда отдыхать. Мы немного отвернули в строну от пропасти, но лишь совсем немного. Страна всё ещё в опасности.
— Так что Вы хотели, Борис Владимирович?
— Важные известия, Алёша. Очень важные. Я подумал, что нужно сообщить тебе, хотя уже и поздно и ты устал. Мне тоже тяжело этот день дался.
— Да уж. Поневоле порадуешься тому, что день рождения лишь раз в году бывает.