Остаток дня прошёл примерно за той же пустопорожней болтовнёй рядовых посетителей, которых к вечеру не убавилось, а даже стало больше. Поэтому время посещения выставки, ввиду того что она была всего один день, решено было продлить до восьми вечера, несмотря на то что сам музей в обычные дни работал до пяти. Наконец все начали расходиться, после семи вечера это были уже скорее случайно забредшие прохожие, удивлённые тем, что музей открыт, чем специально пришедшие посмотреть на корону горожане. После половины восьмого зашёл только один интересующийся — медведь-оборотень. Но при виде меня он забормотал, что просто ошибся адресом, решив, будто здесь бар и можно выпить. После чего, пошатываясь, быстро покинул музей.
Ко мне подошёл ночной охранник горгул.
— Ну что, кажется, пора закрываться…
— А корона? — не понял я. — Когда за ней приедут?
— Её оставляют до завтра. Те, кто её привёз из национальной галерейки, на банкете у мэра. Банкетик по случаю такого важного события для нашего города: слова благодарности с обеих сторон, обещания продолжения взаимовыгодного сотрудничества и всё такое прочее, бла-бла-бла… Сам понимаешь. — Он с ехидной усмешкой кивнул на корону. — Типа новые культурные связи от столицы к провинции. Чушь, конечно, но как не попилить бюджет на народное образованьице…
— Так что нам делать? Где ваш директор?
— Он велел сторожить до утра. Ничего, в первый раз, что ли?
Я набрал номер Жерара и доложил о новых обстоятельствах.
— Шеф, корона остаётся в музее до завтрашнего дня. Мне дежурить всю ночь?
На той стороне трубки доносилась громкая музыка, шум голосов, пьяный смех. Понятно, его тоже пригласили на вечеринку как главного представителя охраны правопорядка в городе.
— A-а, Брадзинский! Простите, я совсем о вас забыл. Нас тут с женой позвали на одно мероприятие. Кхе-кхе… Да, да, иду, дорогая! Так вот, оставайтесь там. За этим шлемом надо присмотреть до утра.
— Вообще-то у меня были свои планы на вечер.
— Ваши планы на встречу отменяются. Мадемуазель Фурье тоже здесь.
— Что она там делает? — на автомате повысил голос я.
— Танцует голой на столе. Шучу-шучу! Берёт интервью у приезжих музейщиков, пока они пьяны.
— Но она даже не зашла посмотреть выставку.
— Ну что я могу сказать, — честно вздохнул комиссар. — Похоже, госпожа Фурье решила переквалифицироваться в гламурные светские журналисты. Так сказать, сменить амплуа. Да, я уже почти пришёл, дорогая! Удачи, сержант.
Послышались пустые гудки. Я уныло посмотрел на горгула и кивнул:
— Мне приказано остаться с вами.
— Прекрасно, вдвоём веселее. Пойду заварю кофейку, сержант… — вопросительно закончил он.