Я боком, кое-как, рискуя оторвать все пуговицы, протиснулся в узкую щель между дверью и косяком, втянув живот. Двух рвущихся за мной корреспондентов с фотокамерами наголо пришлось бесцеремонно выпихнуть коленом. Да, вот такое у нас отношение к прессе. До сих пор не могу себе поверить, что моя любимая девушка журналистка. И кстати, почему её нет среди пёстрой толпы газетчиков? Уж Эльвира-то в сборе горячих фактов всегда на шаг впереди любого другого труженика пера.
— О, Ирджи! Опаздываешь… — с лёгким упрёком приветствовала она меня, помахивая рукой из кабинета шефа.
Всё, теперь я окончательно ничего не понимаю.
Капрал вновь накрепко запер дверь, для верности прижав её стулом, и вместе со мной прошествовал к скромно накрытому столу — ого, икра, шампанское, активированный уголь, пончики! У нас ещё и праздник?!
— Опоздавший говорит тост! — сразу же подсуетился Флевретти, собственноручно наливая мне бокал пенистого алкоголя.
— Держи хвост пистолетом! — ни к кому особенно не обращаясь, громко прокричал я и выпил до дна. Все разразились шумными аплодисментами.
Поскольку вводить в курс дела меня явно никто не собирался, я просто подсел поближе к Эльвире и, делая вид, что набираю эсэмэску, навострил уши. Буквально через пять минут шумной болтовни всей честной компании ситуация полностью прояснилась. Тут, оказывается, такое дело-о-о…
Наш комиссар получил огромное наследство от внезапно умершей дальней тётушки и в связи со свалившимся на его голову богатством намерен не дожидаться пенсии, а уйти на покой, купив себе остров где-нибудь в экзотических странах. Событие, что и говорить, незаурядное… Что ж удивляться толпе журналистов за дверями и ящику шампанского в кабинете шефа?.. Случись такое со мной, я бы тоже ушёл в загул на рабочем месте, прямо с утра и дня на два-три…
— Тётя Каролина всегда была белой вороной в родне, — от души болтал размякший Жерар, а непьянеющая Эльвира не выпускала из рук диктофон. — Никогда не выходила замуж, но меняла мужчин как перчатки. Нигде не работала, но всегда жила на широкую ногу. Никто не знает точных размеров её богатства, но она была ВИП-клиентом десятка крупнейших банков страны. Родила троих детей и от всех троих отказалась ещё в роддоме, но жутко любила племянников и племянниц. Завещание составила очень давно, и официально оно до сих пор не обнародовано.
— Но вы уже празднуете? — осторожно заметил я. — Не сочтите за скептицизм, шеф, однако вдруг там указано не ваше имя?
— Там вообще нет имени, — с улыбкой подтвердил Жерар. — Тётя оставила всё старейшему наследнику рода. Её поверенный позвонил мне аж в два часа ночи сообщить горькую весть о её кончине и о том, что он одним глазком уже заглянул в текст.