— Уверен, вы совсем не трусиха, — мягко возразил Гиффорд. — Даже если и было нечто подобное — сейчас это все позади. Забудьте об этом. Смотрите в будущее. Ведь балет по-прежнему очень много для вас значит, не так ли?
— Балет для меня — это все!
На мгновение он задержал в ладони протянутую руку, с улыбкой глядя на Оливию. Сама невинность, она не смогла рассмотреть, какая боль, тщательно скрываемая, была в его взгляде. А впрочем, причиной тому мог быть и легкий туман, которым вдруг заволокло ее собственные глаза.
Оливия внезапно ощутила чувство утраты, странное и неожиданное чувство одиночества.
В конце концов, если так зависеть от человека в течение нескольких месяцев…
На обратном пути в Лондон Гиффорд постарался полностью сосредоточиться на дороге. Хороший водитель, обычно он мог позволить себе вести машину, одновременно размышляя о чем-нибудь своем, но сегодня он специально постарался выкинуть все посторонние мысли из головы.
Ни один из полудюжины его пациентов, которых осмотрел он сегодня днем, не вызывал беспокойства. Опасный период для каждого из них миновал. Что касается мисс Элейн — Хардинг считал, что достиг желаемого результата. Удастся ли ей оправдать те надежды, которые подавала она до несчастного случая, или нет — полностью зависит от нее самой. Об этом он заявил ей с самого начала.
На самом деле случай оказался гораздо более тяжелым, чем подозревала Оливия. Поначалу доктор даже испугался, что открытый им метод впервые не принесет результата. Он, конечно, не подал виду, но чувствовал почти полную свою беспомощность. Сегодня днем Гиффорд рассказал девушке, что специально вел себя так, чтобы вызвать ее неприязнь, но откровенная жестокость — он и теперь был в этом уверен — была единственным способом выдернуть ее из глубокого неверия и заставить осознать, что, только приложив максимум собственных усилий, ей удастся выкарабкаться из этой ситуации.
Гиффорд больше не хотел думать об этом. У нее впереди — свои дела, у него — свои. Учитывая дружеские отношения с миссис Морнингтон, очень мало шансов на то, что они больше не встретятся; небольшой перерыв казался как нельзя кстати. Будет время взять себя в руки. Настроить себя на то, что эта девушка — не более чем очаровательная светская знакомая, которую ему удалось вылечить. Вполне естественно для доктора время от времени интересоваться, как себя чувствует его бывшая пациентка.
Когда Гиффорд приехал домой, секретарша и медсестра уже ушли. Будучи абсолютно уверенным, что на рабочем столе скопилась куча корреспонденции, он уже взялся за ручку двери своего кабинета, когда услышал телефонный звонок.