Ее длинные волосы были собраны в большой пучок на затылке, но непослушные локоны немедленно выбились из-под панциря шпилек. Они белокурыми волнами обрамляли ее точеное личико, на котором сияли огромные голубые глаза.
Джейн была права: ее не испортишь даже самым некрасивым платьем. Оно тотчас же превращалось на ней в строгий и изысканный наряд, ловко облегая юную фигуру.
— Вы строгая гувернантка? — старый ловелас уже подкрался к ней и говорил тихим слащавым голосом, так, чтобы его никто не услышал.
— Я стараюсь, — ответила Арлетта.
— Мне кажется, мадемуазель, что ваши прелестные губки созданы для поцелуев, а не для уроков английской грамматики!
Арлетта рассердилась и, вспыхнув, отошла в сторону. Но с этого момента ловелас уже не сводил с нее глаз.
Куда бы она ни посмотрела, она везде натыкалась на взгляды графа и этого противного старика.
После обеда Арлетта отправилась наверх вместе с Паулиной, а Дэвид остался с гостями.
Перед тем как лечь спать, Арлетта решила заглянуть в классную комнату. Там сидел Дэвид, который при виде нее радостно улыбнулся.
— Они говорили о вас, мадемуазель!
— Да? И что они сказали?
— Все в один голос заявили, что вы слишком молодая и хорошенькая, чтобы быть гувернанткой. Маркиз предложил дяде Этьену подыскать кого-нибудь более подходящее!
— И что ответил на это твой дядя?
— Я ответил первым! Я сказал маркизу, что вы самая лучшая гувернантка и что я уже очень много знаю по-английски. И еще я не хочу никого другого!
Арлетта была тронута.
— Ты очень добр ко мне, Дэвид!
— Они смеялись надо мной, — сказал Дэвид и добавил сконфуженно: — А краснолицый толстяк сказал: «Мой мальчик, прибереги ее на потом!»
— Дэвид, спасибо тебе за поддержку. Уже поздно, пора спать, иначе мы потеряем время с утра.
— Правда мой английский стал намного лучше? — с надеждой спросил мальчик.
— Ты очень старался, Дэвид. Я горжусь тобой! Ты быстро все схватываешь, но нам еще многое надо сделать!
— Я знаю! Теперь я буду разговаривать с самим собой только по-английски, и думать тоже буду по-английски!
Впервые со времени своего приезда в замок Арлетта поцеловала Дэвида в лоб.
Он был так тронут, что неожиданно крепко обнял ее.
— Мне хорошо с вами! — сказал он.
Арлетта испытала прилив нежности к этому лишенному материнской ласки ребенку, и крепко прижала его к груди.
— Спокойной ночи, Дэвид! Сладких тебе снов!
— И вам того же, мадемуазель! На тот случай, если к вам вздумают заявиться привидения!
— Сомневаюсь, что они придут! — ответила Арлетта и отправилась в спальню.
Там горела оставленная служанкой масляная лампа. Арлетта повернулась к двери, чтобы закрыться на ночь, и с удивлением обнаружила, что ключ, который всегда торчал в замочной скважине, исчез!