Хотя с того вечера мы с Лайамом не виделись ни разу, просматривая электронную почту, я обнаружила от него письмо.
«Мне тут пришла одна мысль насчет Ники Баллард», — писал он.
За этим следовал подробный план, как помочь Ники не оступиться. На меня была возложена задача воплотить в жизнь первую часть плана — и сделать это необходимо было в последний день семестра, приходившийся на день зимнего солнцестояния. Большинство студентов уже разъехались по домам, но Ники, жившая в городе, попросилась прийти, узнав, что у меня образовалось «окно». Поскольку вечеринка, которую устраивал факультет, должна была начаться на закате, я явилась уже соответственно одетой.
— Ух ты! — восторженно ахнула Ники, когда я сбросила пальто. — Выглядите просто потрясающе!
— Спасибо, Ники. — На мне было серебристое платье, которое я купила у «Барни» к прошлому Рождеству, и бриллиантовые сережки-гвоздики, подаренные тетушкой к моему совершеннолетию. — Нужно еще переобуться. — Я сбросила сапоги и надела серебряные лодочки на высоченных шпильках.
— Правильно сделали, что надели сапоги, — одобрительно кивнула Ники. — Говорят, ночью будет градусов пятнадцать, не меньше.
Я зябко передернула плечами:
— Брр… у вас тут всегда такой холод? Наверное, ты уже привыкла?
— Честно? — Ники рассмеялась. — Нет, конечно. Мечтаю добраться туда, где солнышко.
— Что тебе мешает попробовать? Переведись на третьем курсе в Испанию, или отправляйся во время семестра на раскопки Мексику, или попытайся поступить в аспирантуру в Университете Остина. Я слышала, у них замечательная программа обучения для тех, кто осваивает писательское мастерство.
Глаза Ники радостно вспыхнули, но она тут же сникла.
— Не могу, — вздохнула она. — Я нужна бабушке, и потом… моя стипендия в Фейрвике едва покрывает стоимость учения.
— Хм… хочешь, поговорю об этом с деканом Бук? А пока… знаешь, я хотела обсудить с тобой одну идею насчет индивидуальных занятий. Собственно говоря, это пришло в голову пробору Дойлу.
— Правда? — всплеснула руками Ники. — Вы замолвили за меня словечко перед профессором Дойлом?!
— Да. Ему очень понравились твои стихи.
— Ох… он был так добр ко мне. Он вообще очень славный, да?
— Эээ… да, согласна, но это тут ни при чем. Ты действительно пишешь замечательные стихи…
— И такой симпатичный! Как вам кажется, он симпатичный?
На лице Ники появилось мечтательное выражение.
— Думаю, да, — стараясь сдержать улыбку, сухо бросила я. — Но я хотела обсудить с тобой не внешность профессора Дойла. Ему, то есть нам с ним, — поправилась я, — пришла в голову мысль позаниматься с тобой индивидуально, чтобы иметь возможность не только поработать над твоими стихами, а заодно понять, что легло в их основу. Например, в них мотивом проходит тема томящейся в заключении девушки — и та же самая тема прослеживается в таких сказках, как «Рапунцель» и «Спящая красавица», а также в готических романах…