Я вспомнила инкуба, едва не разнесшего в щепки мой дом, вампира, вынудившего меня заключить с ним весьма сомнительную сделку, и мысленно застонала от досады. Именно поэтому я всегда терпеть не могла препираться с теткой — она всегда заранее знала, что меня ждет. И частенько оказывалась права.
— Ты всегда твердила, чтобы я рассчитывала только на себя, — поднявшись из-за стола, сказала я. — Именно так я и поступлю — буду рассчитывать лишь на себя… и на друзей, которых нашла в Фейрвике. А если ты — или кто-то из членов клуба — передумает, добро пожаловать в Фейрвик. Не сомневаюсь, что вы найдете дверь открытой.
Единственное, чего я хотела, — это преподать ей урок терпимости (которой, впрочем, сама в этот момент не чувствовала), но не успели последние слова слететь с моих губ, как лицо Аделаиды стало пепельно-серым.
— Дверь открыта?! — севшим голосом пробормотала она.
Вот оно — то единственное, чего она еще не знала!
— Да, — с улыбкой сказала я, — открыта. Между прочим, это я ее открыла.
А потом повернулась и пошла к выходу… чувствуя себя при этом испуганной беззащитной мышкой, пробирающейся через лес, где кишмя кишат голодные совы.
Выбравшись, наконец, из клуба, я хотела одного — побыстрее добраться до отеля, побросать в сумку вещи и вернуться домой, в Фейрвик. Все-таки не каждый день узнаешь, что твоя тетушка — ведьма… дома я постараюсь переварить эту мысль, успокаивала я себя. К тому же у меня появилось несколько вопросов к Элизабет Бук. Я торопливо шагала к Пятой авеню, собираясь взять такси, но, дойдя до угла, вдруг сообразила, что нахожусь в двух шагах от городской библиотеки Нью-Йорка. Усмехнувшись, я отыскала членскую карточку АМН, которой меня снабдила Лиз Бук, и прочитала надпись, сделанную мелким шрифтом в самом низу: «В выходные и праздничные дни для всех членов открытый доступ…» Библиотека Нью-Йорка значилась в этом списке под номером четыре. Неужели благодаря этой вот карточке меня действительно пустят туда на Рождество?! Это казалось невероятным, однако после всего, что случилось со мной в последние дни, включая и признание Аделаиды, я уже могла поверить во все, что угодно.
Я торопливо перебежала на другую сторону улицы. Опасность меня не пугала — я и так уже подвергла себя немалому риску, выпытывая у Антона Волкова нужные мне имена… даже единственное положенное мне законное желание я использовала, чтобы найти способ избавить Ники от проклятия. Может, мне удастся отыскать его в библиотеке?
Пройдя между лежащими каменными львами, я поднялась по широким гранитным ступеням и оказалась перед латунными дверями. У меня не было ни малейших сомнений, что библиотека закрыта, однако в щель между дверями я разглядела стоявшего спиной ко мне охранника. Приложив карточку к стеклу, я постучала. Охранник, обернувшись, сердито насупился, однако стоило ему только увидеть мою карточку, как выражение его лица тут же изменилось.