— Вы хотите сказать?!.
— Да, я следователь. Работаю под прикрытием.
— Значит, это не вы прокляли Баллардов?
— Нет! — рявкнул он. — Не я! Я действительно знавал Бертрана Луи Балларда — дрянь был человек, уж поверьте мне на слово, — но мне бы и в голову не пришло наложить проклятие на всех его потомков до седьмого колена! Хотя бы потому, что такие проклятия были запрещены еще в 1693 году. ИВРМП уже несколько веков пытается выследить ведьму, нарушившую запрет, чтобы заставить ее снять его.
— Вы имеете в виду Анжелику Дюбуа?
Я протянула ему вторую карточку.
Фрэнк сердито фыркнул:
— Глазам своим не верю! Меня, значит, компаратор вычислил — а ее нет?! Впрочем, неудивительно — это очень могущественная ведьма. Я потерял ее след еще в середине прошлого века. Но продолжаю ее искать. Я могу оставить эту карточку себе?
— Нет, — отрезала я. — Послушайте, мне очень неловко, что я поспешила обвинить вас. Конечно, мне с самого начала казалось, что это как-то на вас не похоже, но с другой стороны, вы ведь и на ведьмака не похожи, верно?
Спихнув в сторону папку, Фрэнк присел на край стола.
— Ладно, забудьте об этом, — отмахнулся он. — Конечно, к этому трудновато привыкнуть — ко всем этим ведьмам, феям и прочей нечисти. Помню, каково было мне самому, когда я встретил ведьму, которая впоследствии инициировала меня, — я тогда был сопливым девятнадцатилетним парнишкой, только-только начал работать на фабрике во Флоренции, принадлежавшей моему дяде…
Взгляд Фрэнка стал мечтательным. Погрузившись в воспоминания, он, похоже, забыл о моем существовании.
— Ладно, я все поняла. Обещаю, что не выдам вас. Но вы тоже должны дать мне слово, что попробуете найти способ отвести проклятие. Почему-то у меня предчувствие, что один из нас непременно что-то раскопает…
— Надеюсь, вы не заставили кого-то из лепреконов выполнить ваше желание? — насторожился Фрэнк.
— Нет, — честно ответила я. И ничуть не покривила душой. — Никаких лепреконов я не знаю.
Я поспешно вышла, не дожидаясь, пока Фрэнк задаст мне тот же вопрос о клуриконах.
Спускаясь по лестнице к офису Суэлы, я гадала, не совершила ли очередную глупость, поверив Фрэнку. Впрочем, я ведь все равно не могу проверить его слова: как-никак я дала слово, что сохраню его тайну, — но что-то подсказывало мне, что Фрэнк не врет. Почему я верила ему? Не знаю. Может, потому, что хотелось верить. Конечно, Фрэнк иногда бывал грубоват, однако мне нравился.
Суэла, обрадовавшись моему приходу, расцеловала меня и принялась угощать чаем с миндальным печеньем.
— Кстати, это моя бабушка пекла! — похвасталась она. — Я съездила к ней на праздники — она живет на Лонг-Айленде.