– Наверное, реконструкцию перед самой Хренью провели, – предположил Старый, – вон и плитка на полу новая, не раскрошенная, и краска на стенах ручками каталок не отбитая. А попортить уже не успели.
Двери, которые вели в бывшие палаты, а ныне комнаты, тоже были неестественно широкими. Артем догадался: чтобы через них можно было прямо на койках проезжать. Правильно, а то вон в основном корпусе – двери узенькие, так Сикоку еле на каталке в палату ввезли. Они остановились перед дверью, за которой должен был бы жить Дмитрий, и Крысолов нетерпеливо постучал в нее раз, затем другой. Послышались шаги, дверь открылась. Дмитрий. Видно было, успел уже выпить – глаза его, и так красные от бессонной ночи, налились еще больше, да и без глаз было слышно – в комнате стоял густой запах самогона. Тем не менее держался на ногах Дмитрий довольно крепко.
Старый тоже слегка поморщился, однако больше ничем своего неудовольствия не выдал.
– Дима, нам нужно любое оружие и патроны, – не тяня резину, с ходу объявил он.
Дмитрий невесело усмехнулся:
– Завязались с «крестовыми», а для полного счастья с Саенко сцепились? Блин, совсем не помню, как там в фильме было… поэтому перехожу сразу к основному моменту: «Вот что, ребята, пулемета я вам не дам…» Я ж вам уже говорил: я теперь ни с кем – ни с белыми, ни с красными, никого не выбираю, сам по себе. Меня не тронь – я тоже никого трогать не буду. Да и нет у меня ничего, кроме того, дареного «макарыча». Зомбака пристрелить и кому-нибудь борзому пулю всадить – мне хватает, а воевать я как-то и не сподобился научиться.
– Ясно и понятно излагаешь, – спокойно кивнул Старый. – Предлагать, по типу товарища Сухова – «…ну так пошли» – не буду, потому как этот эпизод мы уже проехали по ходу фильма. – Он повернулся к молча стоявшим в коридоре Артему и Крысолову и коротко бросил им: – Пошли, – и шагнул. Потом остановился и, не оборачиваясь, проронил: – Точно ли ты уверен, Варутин, что не выбрал… Я даже не про «крестовых» или хозяина твоего, а про жизнь твою. Стоило ли на нас литр коньяка тратить? Впустую же, а так на пару дней бы ведь хватило. – Он все же полуобернулся и глянул на Дмитрия, постаравшегося смотреть прямо ему в глаза, но все же отведшего взгляд. – Дима, ты у же выбрал – ее. Водяру. Ты ведь пистолет не даешь нам почему? Потому что вдруг из-за этого надо будет менять что-то. Вдруг уходить придется с нами. И не пить неизвестно сколько… Ладно, оставайся… – Он смотрел на Дмитрия даже не с презрением, а холодно, с профессиональным интересом. Как врач на больного. Потом все они как по команде повернулись и пошли – дверь за их спинами тихо щелкнула хорошим, надежно врезанным замком.