— Эй, да не смотри на меня так! Это ведь уже давно все было.
— Но разве это существенно, давно или недавно?
— Может быть, и нет. Но человек все равно должен идти вперед.
— И куда же?
— Не важно. Я хотела сказать, что нужно просто не слишком сильно зацикливаться.
— Но воспоминания живут у тебя в сердце, не только в голове?
— А вы, менейр[21] Де Хитер, случайно не из Армии спасения?
Мы оба рассмеялись.
— А тебя, вообще-то, как зовут? — спросил я.
— Майя, — ответила она, пожимая своими маленькими холодными пальчиками мою протянутую руку.
Я не знаю, какое впечатление хотел произвести на Майю, но какое-то уж точно хотел. Я решил задавать ей интересные вопросы, как можно больше смеяться, время от времени подавать остроумные реплики и вообще держаться молодцом. Я сочинял. Рассказал ей, что раньше у меня был свой бассейн и что я был богач. Я надеялся, что она мне верит. Если кто-нибудь однажды ее спросит, какую мне заказать эпитафию, чтобы она ответила: «Бенуа Де Хитера не сломили несчастья, потому что в жизни у него все уже было». Что-нибудь в этом духе. Пока я, словно подросток, увлеченно создавал собственный имидж, я то и дело ловил себя на желании повторять, как заклинание, ее имя, чтобы убедиться, что она не та самая, с кем я в детстве делил кровать. Она посмотрела на меня взглядом, который я не мог расшифровать. У нее было много таких взглядов, и, хотя они сильно между собой различались, все они отражали нечто, что условно можно было обозначить словами «смешанные чувства».
— Я не люблю свои глаза, — однажды сказала она. — Они меня выдают.
Но для меня они оставались загадкой. Я замечал лишь, что за ее шутками прячется облачко страха и что от каких-то глубоких переживаний она порой впадает в трогательную мечтательность. Еще она часто сама себе противоречила.
Она постоянно и много говорила о себе, но как-то отстраненно, что придавало ей неприступный вид и заставляло меня прикусить язык и не ляпать невпопад первые пришедшие в голову вопросы. Удивительным образом и с вполне понятными целями она ворвалась в мою жизнь. Прежде всего я должен был научиться очень внимательно слушать.
Мы договорились встретиться двадцать шестого возле биржи труда. Так как ее фамилия начиналась на одну из последних букв алфавита, она одна из последних в женском списке пришла отметить свою голубую карточку. Затем наступала очередь безработных мужчин.
Когда я вышел на улицу с карточкой, пополнившейся еще одним штемпелем, она меня уже там ждала. На ней было слишком легкое, не по сезону, платье. Она стояла посреди улицы, потирая руки от холода. Майя, Майя, Майя. Какая же она была красивая! Ее мечтательная поза никак не выдавала ее недосыпание, приступы ярости и пристрастие к алкоголю. Мне захотелось снова стать маленьким, ростом метр тридцать, подбежать к ней, обнять ее колени, уткнуться головой ей в живот.