Принимая ее негодование на свой счет, он решил сменить тему.
— Хочешь, я сделаю омлет? — спросил он, наблюдая, как голод борется в ней со злостью. Голод победил.
— Только, чур, без зеленого перца, — напомнила она. — Я его не люблю.
— Тогда зачем ты его покупаешь?
— Не знаю. Но точно не для омлета.
— А лук положить?
— Лука тоже не надо.
Она накрыла на стол, пока он разбивал яйца и разогревал сковородку.
— Пить что-нибудь будешь? — спросил он.
Она покачала головой. Он знал, что она никогда не запивает еду, но все равно каждый раз спрашивал. Странная причуда, подумал он, всякий раз задавать этот вопрос.
Они едва обменялись парой слов, пока ели, а потом одновременно чуть подвинули свои тарелки к середине стола.
— Ну, что у тебя было сегодня? — спросила она.
— Ты хочешь послушать про встречу с чудо-следователями?
— Похоже, тебя не впечатлило.
— Меня еще как впечатлило. Если бы я хотел написать книгу о неэффективной командной работе под руководством Капитана из Ада, было бы достаточно включить диктофон и просто издать расшифровку.
— Это было хуже, чем до того, как ты уволился?
Он помедлил с ответом. Дело было не в том, что он не знал, как ей ответить, а в упоре, сделанном на слове «уволился». Но он решил ответить на слова, а не на интонацию.
— До увольнения приходилось работать с тяжелыми людьми, но Капитан из Ада кому угодно даст фору в высокомерии и ненадежности. Он страшно лебезит перед окружным прокурором, совершенно не уважает собственных сотрудников и не может сосредоточиться на деле. Каждый его вопрос, каждый комментарий звучал либо по-хамски, либо не относился к предмету разговора, а иногда то и другое сразу.
Она внимательно посмотрела на него:
— Неудивительно.
— Что ты имеешь в виду?
Она слегка пожала плечами. Было видно, что она старается держать себя в руках, не сказать лишнего.
— Просто меня это не удивляет. Если бы ты пришел домой и сказал, что провел день с лучшей в мире командой по расследованию убийств, тогда я бы удивилась. Вот и все.
Он отлично понимал, что это не все. Но ему также хватало ума не вытягивать из нее клещами то, о чем она собиралась молчать.
— Что ж, — сказал он. — Факт остается фактом — все это было утомительно и бестолково. Сейчас я хочу выбросить это из головы и заняться чем-нибудь другим.
Он сделал это заявление, не подумав, и тут же зашел в тупик. Заняться чем-нибудь другим было не так просто. Перипетии прошедшего дня продолжали крутиться в его голове. Мадлен наблюдала за ним с загадочным выражением лица. И тогда мысль, которую он постоянно от себя отгонял, мысль, которую он так старательно не думал, наконец захватила его. Он решился заговорить о том, чего избегал.