Меллери уставился на свои руки.
— А кроме этих списков я могу что-нибудь сделать?
— Хороший вопрос. У тебя есть какие-то идеи?
— Ну… например, может быть, с твоей помощью я мог бы что-то узнать про этого мистера Арибду из Вичерли, раздобыть какую-нибудь информацию про него.
— Если ты имеешь в виду что-то большее, чем номер ящика, почтовое отделение тебе этого ни за что не сообщит. А вмешательства полиции ты не хочешь. Можешь, конечно, поискать в интернете, но раз имя, скорее всего, вымышленное, ничего особо не найдешь. — Гурни задумался. — Странная история с чеком, не правда ли?
— Ты про сумму?
— Я про то, что его не обналичили. Зачем указывать такие подробности — сумма с точностью до цента, имя получателя, — если не собираешься обналичивать чек?
— Ну, если Арибда — это не настоящая фамилия и у него нет документов с этим именем…
— Тогда зачем вообще предлагать возможность прислать чек? Почему не потребовать наличные?
Меллери шарил взглядом по земле перед собой, как человек, боящийся наступить на мину.
— Может быть, ему просто нужно было увидеть мою подпись.
— Да, я об этом думал, — ответил Гурни, — но тут возникают еще две загадки. Во-первых, он оставлял за тобой возможность расплатиться наличными. Во-вторых, если целью было получить чек с подписью, то отчего бы не попросить сумму поменьше? Двадцать или хотя бы пятьдесят долларов. Разве это не сделало бы твой ответ более вероятным?
— Может быть, Арибда не слишком умен.
— Отчего-то мне кажется, что дело не в этом.
У Меллери был такой вид, словно в каждой его клетке усталость яростно борется с беспокойством и их силы равны.
— Как ты думаешь, мне что-то угрожает?
Гурни пожал плечами:
— Большинство таких писем — дурацкие шутки, их действие ограничивается самим посланием. Но все-таки…
— Это не совсем обычные записки, да?
— Мне так кажется.
Меллери судорожно сглотнул.
— Понятно. Значит, ты их еще поизучаешь?
— Да. А ты займись списками.
— Это ничего не даст, но я, конечно, попытаюсь.
Глава 6
Кровь как роза красная
Поскольку приглашения остаться на обед не последовало, Меллери нехотя уехал на своем педантично отреставрированном дымчато-голубом «Остин-Хили» — классическом кабриолете. Это была идеальная машина для поездки в идеальный погожий день, но Меллери, погруженный в свои переживания, едва ли мог это оценить.
Гурни вернулся в свое садовое кресло и сидел там почти час в надежде, что путаница фактов сама собой начнет складываться в какую-то схему, какую-то понятную последовательность. Но единственное, что он понял за этот час, — это что он голоден. Он встал, пошел в дом, сделал бутерброд с сыром и консервированным перцем и перекусил в одиночестве. Мадлен нигде не было видно, и он попытался вспомнить, не говорила ли она ему, что куда-то собирается. Позже, споласкивая тарелку, он выглянул в окно и увидел ее: она шла с сумкой яблок из сада. Как обычно, когда она была на природе, ее лицо сияло спокойствием.