— А где Дермотт? — спросил Гурни.
Нардо указал большим пальцем на потолок:
— В спальне. У него от стресса мигрени, а от мигреней его тошнит. Он вообще не сказать чтоб в хорошем расположении духа. И до того был не в себе, а уж после телефонного звонка, когда ему сказали, что он следующий… мрак.
У Гурни было много вопросов, но он чувствовал, что лучше уступить Нардо ведущую роль в разговоре. Он огляделся. Справа был вход в большую комнату с белыми стенами и голым дощатым полом. В середине комнаты на длинном столе в ряд стояло около дюжины компьютеров. Телефоны, факсы, принтеры, сканеры, запасные накопители стояли на другом длинном столе вдоль дальней стены. На той же стене висел еще один огнетушитель. Вместо пожарной сигнализации там были встроенные противопожарные брызгалки.
Окон было всего два, и оба слишком маленькие для такого помещения — невзирая на белые стены, комната напоминала тоннель.
— У него здесь вроде офиса, а сам он живет наверху. Пойдемте в другую комнату, — сказал Нардо, кивая на дверь с другой стороны. За ней оказалась такая же неуютная комната размером с половину предыдущей и всего с одним маленьким окном, отчего она была похожа даже не на тоннель, а на пещеру. Нардо щелкнул выключателем, когда они вошли, и четыре встроенных потолочных светильника превратили комнату в белый ящик. Одна стена была заставлена шкафами с папками, у другой стоял стол с двумя компьютерами, у третьей был столик с кофейным аппаратом и микроволновкой, а посередине стояли пустой стол и четыре стула. В этой комнате была и сигнализация и брызгалки. Гурни это напомнило вылизанную версию комнаты отдыха в последнем участке, где он работал. Нардо сел на один из стульев и жестом предложил Гурни присоединиться к нему. Затем он принялся яростно тереть виски, как будто пытаясь выжать усталость из головы. Судя по выражению его лица, это не помогало.
— Мне не нравится эта история с приманкой, — сказал он наконец, сморщив нос на слове «приманка», как будто оно плохо пахло.
Гурни улыбнулся:
— Это только часть объяснения.
— А какая другая часть?
— Я пока не знаю.
— Приперлись сюда, чтобы строить из себя героя?
— Вряд ли. Просто у меня чувство, что я могу быть здесь полезен.
— Вот как? А если у меня нет такого чувства?
— Ваше слово здесь закон, лейтенант. Скажете мне ехать назад — я поеду.
Нардо смерил его еще одним долгим, циничным взглядом. В итоге, казалось, он передумал, хотя это нелегко ему далось.
— Значит, «Четыре розы» — часть ритуала, говорите?
Гурни кивнул.
Нардо глубоко вздохнул. Казалось, у него болело все тело. Или весь мир вокруг.