Он протянул диск к ее компьютеру. Она вставила его в дисковод и нажала пару клавиш.
— Любопытно, — сказала она.
— Прековски, прокомментируйте, что там такое?
— Креповски, сэр.
— Что?
— Моя фамилия Креповски.
— Ладно, ладно. А теперь расскажите: нашли отпечатки пальцев?
Креповски прокашлялся.
— И да и нет, — ответил он.
Родригес вздохнул.
— То есть они слишком размазаны, чтобы можно было что-то сказать?
— Они не просто размазаны, — ответил Креповски. — Вообще-то их толком и отпечатками не назовешь.
— Тогда о чем речь?
— Я бы назвал их мазками. Ощущение, что преступник использовал естественный жир на кончиках пальцев как невидимые чернила, чтобы оставить сообщение.
— Какое сообщение?
— Там три сообщения. По одному на обратной стороне каждого сообщения, полученного жертвой. Когда мы путем химической обработки сделали слова видимыми, мы сфотографировали их и записали изображения на диск. Их можно четко разглядеть на экране.
С легкой усмешкой сержант Вигг медленно развернула свой ноутбук экраном к Родригесу. На фотографии было три листка бумаги, лежащие рядом, — оборотные стороны записок, присланных Меллери, разложенные в порядке получения. На каждом оказалось по слову, написанному размазанными штрихами: ТУПЫЕ ЗЛЫЕ КОПЫ.
Глава 24
Преступление года
— Что за херня? — хором произнесли близнецы.
Родригес поморщился.
— Черт! — воскликнул Клайн. — Это становится все интереснее. Убийца объявляет нам войну!
— Да он просто долбанутый, — произнес первый Круз.
— Долбанутый, но бесстрашный, он хочет схватки с полицией! — Клайн определенно находил новый поворот событий увлекательным.
— Ну и что? — не понял второй Круз.
— Я уже говорил, что это дело обязательно привлечет внимание СМИ. Так вот, оно не просто привлечет внимание. Это тянет на преступление года, а то и десятилетия. Каждый элемент этого дела — новостной повод.
Глаза Клайна загорелись. Он так наклонился вперед, что его ребра упирались в край стола. Затем его энтузиазм угас так же внезапно, как возник, и он откинулся на спинку стула с мрачным выражением лица, как будто что-то напомнило ему, что убийство — это трагедия и относиться к нему надо соответственно.
— Антиполицейское выступление может стать отдельным поводом для спекуляций, — подытожил он.
— Несомненно, — подхватил Родригес. — Я хочу знать, был ли кто-то из гостей института настроен против полицейских. Что скажете, Хардвик?
Старший детектив надсадно хохотнул.
— Что в этом смешного?
— Для большинства гостей, с которыми мы говорили, полицейский — это что-то среднее между налоговым инспектором и садовым слизнем.