Положив трубку, он повторил обоим, гестаповцам полученное от Мазура сообщение. Они подошли к висевшей на стене карте повята. Нашли деревню Иодалишки. Тёмная ночь и далёкая опасная дорога не вдохновляли их на немедленную поездку в Плочично. Рихард ушёл к себе в отдел за документами по делу о задержании поезда узкоколейки у Глубокого Брода и нападении на автомобиль старшего лесничего Бимана.
Шеф гестапо соединился по телефону с пограничным отделением в Сейнах. К телефону подошёл гестаповец Бернард Тумольке. Кастендик приказал ему вместе с жандармерией провести в деревне Иодалишки обыск в доме у Альбина Мерецкого. Всех взрослых арестовать и немедленно доставить в гестапо.
Рихард и Гениг во время разговора шефа с Сейнами просмотрели папку с документами, прочитали показания Мейера и Бимана, особенно те места, где речь шла о том, как выглядели партизаны. Без труда сопоставили несколько фактов. Вероятно, Мерецкий принимал участие в задержании поезда. Именно он, судя по описанию, пытался задержать машину старшего лесничего Бимана. Во время нападения «бандит» был ранен, очевидно, вынужден был лечиться, а возможно даже, ему была сделана операция. Всё это должно было происходить в Сувалках с участием местного подполья.
Они пришли к выводу, что, вылечившись, Мерецкий возвращался в отряд и по счастливой для них случайности натолкнулся на Мейёра. В рассуждениях шефа и обоих гестаповцев личность Генрика приобретала особое значение. Впрочем, для гестаповцев любой факт, связанный с движением Сопротивления, был очень важен. Дело поручили вести Рихарду. Завтра должны были из Сейн доставить отца и братьев задержанного.
Генрик лежал на полу свинарника. Его тело боролось со смертью. Когда из уст его исходил глухой стон, тёмно-бурая овчарка, привязанная к двери, кривила кудлатую морду и с каким-то собачьим состраданием всматривалась в лежавшего человека.
Ночь была морозной. Генрик ненадолго приходил в сознание, чтобы опять сразу же погрузиться в беспамятство. На одежде и грязном полу образовались большие пятна крови, которые овчарка подозрительно обнюхивала. В моменты, когда Генрик приходил в себя, он смотрел на собаку, не испытывая страха, не в силах отодвинуться от её опасных клыков. Жажда смерти была настолько сильной, что заслоняла все другие чувства. Мартовская ночь тянулась бесконечной полосой мучений.
На рассвете Мазур вышел из участка, отомкнул дверь свинарника, отодвинул лежащую овчарку и ногой толкнул Генрика. Раненый застонал. Немец старательно вытер сапог, выпачканный кровью. С минуты на минуту должна была прибыть машина. Вскоре во дворе послышался шум мотора. Из кабины автомашины вышел гестаповец. Эсэсовцы бросили Генрика в машину. В Сувалках Рихард срочно поехал с раненым в госпиталь. Генрика немедленно положили на стол. Его жизнь для гестапо представляла теперь определённую ценность, и Рихард внимательно выслушал мнение врачей. Он был убеждён, что в своё время добьётся от раненого показаний.