Ах, как раздражал Лема финал Тарковского: „Остров, а на нем домик“. Не верится, будто умнейший человек не смог прочитать метафоры и понял все буквально… Но финал-то Содерберга — классика мелодрамы! Хари, явившаяся к Крису. Бессмертная любовь… Правда, остается вероятность, что эта любовь — уже за гранью смерти, а искупление — в раю или в глубинах Соляриса…
Герои Лема — ученые. Люди, направленные вверх, к звездам. Может быть, именно сочетание столь разных тем — „сайентистской“ и „в-душе-копательной“ — делают повесть великой. И, конечно, можно понять, почему наличие (или отсутствие) границы познания так важно для автора и для героев и что значит для Лема соляристика — выдуманная наука, несущая в себе все подлинные свойства науки настоящей…
Герои Тарковского — в меньшей степени ученые, в большей степени решатели „вечных вопросов“. Для Тарковского тема человеческой совести важнее, чем тема познаваемости или непознаваемости чего бы то ни было.
Герои Содерберга — не ученые вовсе. Крис Кельвин и о Солярисе-то знает понаслышке. Даже у „железной Гордон“, по всей видимости, на первом месте стоит самоутверждение, а уж потом какая-то там наука…
Так почему же Лем, едва ли не проклявший фильм Тарковского, довольно-таки спокойно, даже благожелательно отзывается о фильме Содерберга? Да, хорошая атмосфера. Да, колористика, да, вкус… Но „грехи“ нового фильма перед духом повести неизмеримо больше „грехов“ Тарковского. А оценка автора — доброжелательнее. Почему?
Загадка…
* * *
Собственно, вот и все.
Надо признать: Содерберг снял хороший фильм. Не великий, но хороший. Нам трудно воспринимать его (а некоторых он раздражает) именно потому, что на нем лежит сдвоенная тень Лема и Тарковского, двух безмерно талантливых и мудрых людей.
Но скажем спасибо Содербергу за то, что он возродил интерес к великому произведению Лема и дал повод еще раз поговорить о Солярисе — а заодно о любви, совести, границах познаваемого и тысяче других приятных мелочей.