— До чего же у меня болят ноги, — сказал он, указывая на свои старые валенки.
— Тебе нужно растереться ружейной смазкой. У меня тоже болели ноги, теперь бегаю, как кролик. Ты что здесь делаешь?
— Хочу повидаться с Ковалевым, — ответил Хальгер.
— Он наверняка скоро вернется. Его отряд выступает сегодня.
На всякий случай Хальгер спросил:
— А ты, когда ты выступаешь?
— Думаю, только послезавтра.
— И куда пойдешь?
— Обыкновенно: вылазка и назад.
Старик улыбнулся про себя и добавил:
— Ничего не скажешь, это ведь Мясенко и Яковлев… Они себе на уме. Что может быть веселее, когда над вами сверху кружатся фашистские самолеты. Конечно, они думают, что наш лес пуст, как выеденное яйцо.
Хальгер в свою очередь рассмеялся.
— И им приходится издали искать, где мы сейчас курим. Вот, — добавил он, — возьми пачку сигарет. Я же посплю немного в ожидании Ковалева.
Хальгер поднялся, отчаянно зевнул, показывая, что разговор закончен, и медленно удалился от старика.
Нужно было срочно возвращаться к своим. Теперь он знал дорогу. Заметил мимоходом, что партизаны начали работы по укреплению лагеря, и прикинул, что лагерь находится в десяти километрах от того места, где он входил в лес.
Увидев Хальгера, Манфред облегченно вздохнул.
Ханс Фертер ругался, как черт, когда Клаус сообщил ему добытую информацию. Он попросил коммандос продолжать наблюдение за лесом, выявить наилучшие пути подхода и беспокоить партизан короткими рейдами при их возвращении в лагерь или выходе из него.
В течение недели Клаус и его люди спали не более четырех часов в сутки. Столкновения имели место по всему району. Им пришлось вступать в бой около двадцати раз. Это были короткие стычки, которые привели к четырем ранениям в команде, включая Райхеля.
Коммандос должны были умерить свою активность и провести ночь в деревне, чтобы позволить Гюнтеру подлечить четверых раненых. К счастью, ранения не были серьезными, но они убавили огневую мощь отряда на четыре автомата. На восьмой день егеря совершили нападение на одну из партизанских колонн, которая вышла на операцию, задуманную Мясенко.
У немцев было преимущество во внезапности, но не в численности бойцов.
Партизаны развернулись в боевые порядки и предприняли в ответ обходные маневры. Райхель не мог привыкнуть к пулемету Рейнхардта. Гюнтер укрыл лошадей и с тревогой смотрел в сторону леса.
Клаус тоже наблюдал за поляной. Если подойдут другие партизаны, им несдобровать. Он приказал уходить. Прежде всего, унтеру Байеру, Гюнтеру, лошадям и раненым, затем Манфреду, потом Хайнцу. Он прикрывал их отход своим взводом.